В поисках себя

– Вот посуди, – господин Офиниус говорил также спокойно, – Да. Само по себе понятие отсутствия свободы у человека, являющегося чьим-либо рабом, выглядит унизительно и оскорбительно для человеческой сущности. Но если копнуть глубже, то получится, что все мы, люди, принадлежащие хозяину или самим себе, по сути, далеко несвободны.

– Это как? По-вашему, если рассматривать меня, вашего слугу, то можно приравнять мой статус к статусу раба?

– Не перегибай палку, Терсий. Я говорю немного о другом. И потом, ты вовсе не слуга. Во всяком случае, не такой, каким бы это слово определяло твое положение в моей семье. Ты друг. Ты мой верный соратник.

– Спасибо, господин, – Терсий снова зарделся от удовольствия, – И все же вразумите неразумного.

– Хорошо. Начну с того, что обозначу само понятие «свобода». Свобода – это такое состояние объекта (в нашем случае мы говорим, естественно, о человеке), к которому применим данный термин. Это состояние, в котором рассматриваемый объект является определяющей причиной своих действий, поступков, которые не обусловлены непосредственно иными факторами: природными, социальными, межличностно-коммуникативными или индивидуально-родовыми. Замечу, что свободу не стоит путать со вседозволенностью, когда человек отказывается учитывать возможность негативного влияния от своих действий для себя и окружающих его людей.

– Достаточно витиевато, но это я могу понять. Непонятно то, почему вы считаете, что все мы далеко несвободны. Что в нас не так?

– Да потому что само понятие «свобода» в том смысле, которое в это слово вкладывают – абсолютно эфемерное понятие. Это всего лишь слово, обозначающее суть некоего явления, которое на самом деле в реальной жизни не представляется возможным.

– Мне все равно непонятно. Господин, вы же знаете, что я всегда был далек от философских размышлений. Но я очень хочу понять, что вы пытаетесь довести до моего скудного сознания.

– Не скромничай. У тебя совсем нескудное сознание, друг мой.

– Спасибо, господин. Но именно сейчас я не могу связать в единую мысль те слова, те понятия, что вы хотите до меня довести.

Господин Офиниус остановился и посмотрел на Терсия.

– Вот посуди, мой друг. Возьмем раба, несвободного человека, и нас с тобой, вроде бы свободных людей. Опять мы здесь говорим о свободе. Но в данном случае в это слово вкладывается немного усеченный смысл его первоначального значения.

– И что же здесь усечено? – Терсий тоже смотрел на своего господина.

– Мы все зависим от ряда факторов, сопутствующих нашему существованию. Никто из нас в полной мере не может воспользоваться теми или иными возможностями, заложенными в определение понятия «свобода», чтобы по-настоящему считаться людьми, обладающими этой самой свободой.

– Все у вас так сложно.

– Отнюдь. Хотя, может и так. Тогда давай рассмотрим мои умозаключения на некоторых конкретных примерах. Разберем все, так сказать, на пальцах, – предложил господин Офиниус.

– Давайте. Может, я быстрее пойму, что вы имеете в виду, – согласился Терсий.

– Рассмотрим рабов и нас, свободных людей. Бездна мрака! Опять я использую это слово. Тогда по-другому. Назовем себя вольными людьми.

– Это нормально, – кивнул Терсий.

– Так вот. По сути, мы, рабы и вольные, – это одни и те же люди. Разница между нами присутствует лишь в самой возможности и ее объеме самостоятельно осуществлять некоторые действия, заранее обусловленные определенными ограничениями. Заметь, я говорю, не все действия, а некоторые. Этих действий у вольных людей гораздо больше по их общему количеству, чем у людей, находящихся в рабстве. Но все-таки и для нас, вольных людей, есть свои ограничения. Мы с тобой, например, имеем право на беспрепятственное перемещение по разным странам. В относительных границах, разумеется. Но, опять же, нам дозволено бывать далеко не везде, где захочется. У рабов и такой возможности нет. Да. Они привязаны к владениям их хозяев. Далее. Мы с тобой связаны сводом определенных законов того государства, на территории которого в данный период времени находимся. То есть мы вынуждены, независимо от нашего с тобой желания, придерживаться тех правил, которые приняты в той или иной стране благодаря волеизъявлению тех, кто имеет намного более высокий статус, чем наш. Рабы же исполняют, помимо общепринятых в государстве правил, еще и волеизъявление собственного хозяина.

– Так я и говорю, что рабы абсолютно бесправные люди, – заметил Терсий.

– Отчасти, ты прав. Но посмотри на это с другой стороны, – господин Офиниус знаком пригласил Терсия продолжить их путь к той части рынка, где шла торговля людьми.

– Это с какой же? – принял приглашение Терсий.

– Возьмем народ нашей с тобой родины. У нас рабство отменено давным-давно. Так? Так. На принудительных работах используется труд лишь преступников и военнопленных. Правильно?

– Да. Правильно, – согласился Терсий.