В поисках себя. История человека, обошедшего Землю пешком

АФРИКА

Родоначальница всех прочих земель. Земля будущего.

Земля дикая. Земля незнакомая.

Земля с другой планеты. Земля непобедимая.

Я не знаю, как тебя покорить…

Быть может, стоило убить тебя?

Но тогда я бы умер вместе с тобой.

Ж. Б., 21 октября 2004 г., Судан

Взобравшись на самую высокую точку мыса, подставив лицо порывам ветра, я смотрю, как волны пенного прибоя свирепо разбиваются о скалы. Спускаюсь к морю и высыпаю в воду щепотку песка с пляжа Ила-Комприде, что хранит в себе воспоминания о моих следах, оставленных по ту сторону планеты, в Бразилии. Я взволнован точно так же, как в день отъезда из Монреаля. Я пройду насквозь всю Африку от мыса Доброй Надежды до самого Гибралтара… Один континент — и тысячи неизведанных миров. Неожиданно для себя понимаю, что мое присутствие здесь было предопределено. Череда событий вела меня сюда с поразительной последовательностью стечений обстоятельств.

Несколькими месяцами ранее на пароме, что перевозил меня в Уругвай, я познакомился с Тони. Южноафриканец Тони да Круз приехал в Латинскую Америку на каникулы и пригласил меня погостить в Йоханнесбурге. Еще один мой ангел-хранитель… Он привез меня сюда, холя и лелея, нашел мне подходящий рейс до самого юга материка и поручил заботу обо мне своим друзьям. Я в последний раз взглянул на пенный прибой и прибрежные скалы, терзавшие души стольких моряков прошлых столетий, и отправился в путь. Кроме Криса, моего добродушного провожатого из Кейптауна, лишь парочка бакланов и стайка бабуинов оказались свидетелями того, как начался этот африканский этап моего путешествия.

Дорога передо мной красивейшая, спокойная и безмятежная, по краям заросшая растениями, которые покрывают всю землю вокруг и теряются за линией горизонта где-то в горах. Но отчего-то эта гостеприимная и плодородная земля вызывает во мне чувство беспокойства. Где бы я ни остановился, меня шикарно принимают, выказывая душевное радушие… но это касается только белых. Они разработали для меня настоящую систему — по очереди принимают тут и там. Более того: везде моего прихода ожидают и тотчас принимаются опекать люди «моего круга» — принадлежность к нему определяется преимущественно цветом кожи. То и дело я слышу вкрадчивые предупреждения: «Не задерживайся подолгу там, где живут черные… Это опасно!» Тем не менее мои встречи с темнокожим населением проходят вполне радушно — не считая пары раз, когда полицейские, к которым я обращался с просьбой пустить меня переночевать, запирали меня в каталажке. «Здравствуйте! Я из Канады! Откройте, пожалуйста! Я не преступник! Я ваш гость!» Но за ночь смена меняется, и меня снова никто не слушает. «Твое досье какое-то странное, нам надо поговорить с начальством». И опять приходится просиживать за решеткой часами, ожидая, пока меня освободят, а до тех пор очередной сокамерник от души потешается надо мной, хватаясь за бока.

В селении Свеллендам меня принимает на ночлег семейная пара — на своей ферме, выстроенной в типично голландском стиле и покрытой соломенной крышей, они разводят скот. Я осторожно интересуюсь у моих хозяев, имеют ли они темнокожих друзей.

— Конечно! — восклицают супруги и начинают перечислять семьи, которые у них работают и живут на их землях.

Итак, взаимоотношения между расами существуют, есть уважение и даже взаиморасположение… Но вот равенство?.. Режим апартеида все еще выжжен на их коже… Я разглядываю кухню, словно возникшую из былых времен, попиваю ройбуш[35] и не могу избавиться от ощущения, что попал в колониальную эпоху, просто перенесенную в наше с вами время. Я ценю усилия, предпринятые моими собеседниками для того, чтобы выстроить новые межрасовые отношения: «Только путем образования и просвещения, — поясняют они, — мы сможем добиться установления равенства и взаимного уважения». На этот алтарь они кладут все свои силы. Однако это очень длинный путь…