В поисках себя. История человека, обошедшего Землю пешком

У реки еще одна замечательная картина. Какой-то шофер, пользуясь внезапно появившимся свободным временем, закатил свой автобус прямо в воду и намывает его со всех сторон. Приветствую его и с улыбкой вхожу в суетный и бестолковый город Нараянгарх. В беспорядочном потоке рикш и пешеходов, под большущими щитами с рекламой сигарет, грузовиков Tata и местного пива, я все-таки решаю немножко пополнить свои запасы, а уж потом отправиться в горы. Сразу за равнинами начинаются горные пейзажи, дорога петляет между вершинами. Вдали по склонам и ущельям несет свои воды река, струясь узенькой бирюзовой лентой и вбирая в себя талые воды из-под самой «крыши мира». Бедняцкие домики из древесины, обмазанные сверху охристой глиной, буквально цепляются за скалы, чтобы не свалиться в пропасть. А между ними тут и там переброшены подвесные мостики. Параллельно им натянуты стальные тросы с роликами, на которых подвешены корзинки. Я бы тоже хотел вот так, без труда, как корзинка, перелетать над всеми этими долинами и пригорками… Местные жители подкармливают меня буйволиным мясом, твердым, как подошва. Мы сидим вместе с ними, глядя на наклонные террасы, где растет урожай, и слушая, как галдят дети, возвращаясь по горным тропинкам домой после школы. Многие встречают меня приветственным жестом — сложенными перед грудью ладонями: «Намаете!» В этих удаленных от цивилизации поселениях, где так много людей, чье сердце открыто, а душа и помыслы чисты, я испытываю дежавю, погружающее меня в глубочайшую ностальгию. И смакую эти счастливые мгновения…

Непал

Как-то вечером, пока я гоняю чаи с сельскими жителями, на дороге, идущей по склону вдоль реки, появляется странный буддийский монах. Поверх своего традиционного ярко-оранжевого облачения он повязал черный клеенчатый фартук. За собой монах тащит двухколесную повозку, достаточно большую для того, чтобы в ней можно было устроиться на ночлег. На грязновато-серых боках можно разобрать надписи: «Из Тибета в Индию через Непал во имя мира во всем мире». Я какое-то время рассматриваю его странный транспорт. Поставив свою повозку на обочину, монах делает три шага, и я вижу в его руке железные кандалы. Внезапно он во весь рост вытягивается прямо на шоссе, царапая своими железками асфальт. Потом поднимается и повторяет весь ритуал в той же последовательности. Преодолев таким образом метров тридцать, он возвращается за повозкой. А затем возобновляет необычные телодвижения ровно с того места, где оставил кандалы. Чистый паноптикум… Я окликаю его, но монах не отзывается, полностью поглощенный своим священнодействием. Его способ привести мироздание к благоденствию кажется мне как минимум странным. Однако, в конце концов… Кто знает? У каждого свой способ борьбы за мир.

Надо признать, пейзаж вокруг меня поистине грандиозный. Впереди Катманду — именно через эти дивные края я мечтаю пробраться в Тибет. Но, к глубочайшему сожалению, Тибет, такой открытый для любых туристов, остается закрытым для всех остальных: попасть туда можно только в сопровождении проводника. А у меня нет лишних денег, чтобы позволить себе подобное удовольствие. Это открытие оставляет неприятный осадок… Выходит, даже на крыше мира свободы не найти… Где же она, в конце-то концов?

Свой маршрут я теперь прокладываю на восток, но едва достигнув границы, решаю, что дальше двинусь по территории индийского штата Ассам. И неспешно спускаюсь с крыши мира под ясным голубым небосклоном. От пейзажей захватывает дух: террасы рисовых плантаций спускаются по склонам между деревьями и разбросанными по округе домиками, а причудливые крыши пагод тут и там украшены разноцветными гирляндами.

Дела духовные здесь решаются с небывалым рвением: повсеместно развернулось массовое строительство новых буддийских храмов, которые премило соседствуют с индуистскими. Вечером мне встречаются юные будущие монахи, готовые прямо посреди дороги подраться друг с другом за право прокатить мою колясочку. Наконец за поворотом мы видим монастырь в окружении горных вершин. Неподалеку самые младшие ребятишки гоняют по полю футбольный мяч, их монашеские облачения то и дело задираются на бегу…

Ассам

Отец-настоятель приглашает меня присоединиться к вечерней молитве в храме. Мальчишки в возрасте от десяти до шестнадцати лет чинно рассаживаются на полу и вслух произносят слова молитв. На мой взгляд, они совсем еще дети и не готовы осознанно предаваться духовным практикам. Настоятель поясняет, что мальчики могут покинуть монастырь в любой момент, как только пожелают, и насильно их здесь никто не держит. Но в этих стенах, по крайней мере, монахи всегда накормят их, дадут образование и защитят. Будда заботится о чадах своих…