В поисках сокровища

Когда с делом было покончено, девушка снова осторожно взяла под руку своего взрослого кавалера, и они пошли к клубу. Ляля все еще пыхтел из-за того, что его прозвали детсадовцем. Потом перехватил мой растерянный взгляд и кивнул в сторону дома.

– Ну все? Пойдем?

– Ты не узнал ее? – спросила я, снова обернувшись к клубу.

– Кого – ее? – не понял Ляля.

– Девушку. Мы ее видели тогда с моим одноклассником… Ну, с Левой.

– А? Так это она? – Ляля тоже уставился на вход в клуб. В этот момент парочка как раз благополучно прошла фейсконтроль. – Телка Ричарда Львиное Сердце?

– Она, она… Я сама ее не сразу узнала в таком откровенном прикиде.

– Тогда у меня для твоего одноклассника плохие новости, – хохотнул Ляля. – Он теперь не Лев… а настоящий Олень. Рогатый.

– Перестань, Ляля, это не смешно, – поморщилась я.

– Почему это? Ты за него так переживаешь? – с подозрением покосился на меня друг.

Я не успела ответить. В этот момент на опустевшую улицу из здания клуба вышли разгоряченные шумные танцовщицы. Они были в седых париках с завитками-буклями, как в фильме «Мария-Антуанетта», и в коротких пышных юбках. Ноги у всех от ушей. Макияж странный: бледные припудренные лица с нарисованными мушками на щеках. Не знаю, какая тематика была на вечеринке, но посреди горящих высотных домов танцовщицы выглядели очень необычно. Девушки оживленно болтали, что-то выкрикивали и громко хохотали на всю улицу. Поэтому я и примолкла. Когда мы проходили мимо, одна из танцовщиц схватила Лялю за рукав.

– Какой птенчик гуляет так поздно. Мамочка не потеряла?

Ляля пользовался популярностью у девушек. Внешность ангельская, лицо до неприличия смазливое. Знали бы эти девушки Лялин вредный характер… Несмотря на возраст, Ляля не растерялся рядом со взрослой девицей и тут же положил руку на талию танцовщицы.

– Мамочка, наоборот, нашлась, – самодовольно заявил Ляля. – Привет!

Другие девушки снова захохотали, а та, что изначально хотела подколоть Лялю, взвилась и стала его отпихивать:

– Вот малолетки пошли! Вы видели это? Иди куда шел, пацан…

Внезапно от их визгливого хохота, городского шума, табачного дыма и глухих однообразных басов меня повело куда-то в сторону. И бледные лица в седых париках замельтешили, как узоры в калейдоскопе. Ляля, мгновенно сбросив с себя ухмылку Дон Жуана, сделался озадаченным и подхватил меня под руки.

– Сим, ты чего? – обеспокоенно спросил он.

– Что с малой? – Девушки перестали смеяться. Их голоса доносились откуда-то издалека. – Вода есть у кого-нибудь? Воды!

Откуда-то появилась вожделенная бутылка с водой. Скамеек поблизости не было, поэтому Ляля заботливо отвел меня в сторону и усадил на высокий бордюр проезжей части. За спиной с шумом проносились машины.

– Шац, ты коньки отбросить решила? – обеспокоенно спросил друг, заглядывая мне в глаза.

Я принялась жадно пить воду. Постепенно воздух вернулся в легкие, и тошнота прошла. Грудь больше не сдавливало, в глазах не темнело… Хотя сердце по-прежнему билось часто-часто. Я задышала как рыба, выброшенная на берег.

– Ты перенервничала, – констатировал Ляля. – Паничку словила. Я про такое читал. Слишком много на тебя навалилось.

Конечно, Ляля имел в виду нашу ссору с отцом, когда тот впервые поднял на меня руку.

– Годовые контрольные скоро, – выдавила я. Хотя контрольные меня волновали меньше всего. И Ляля это знал. А панические атаки уже случались со мной раньше, как раз пару лет назад. Но уже давно не повторялись.

Ляля как-то печально улыбнулся и предложил:

– Переночуешь сегодня у меня? Я сам позвоню твоему отцу и скажу, что ты останешься у нас.

Отцу было стыдно за нашу ссору, и он сам избегал меня. Поэтому, скорее всего, без проблем бы отпустил с ночевкой к Ляле. Тем более он не в курсе, что Лялина мама задержалась у родственников…

– Можешь вообще у меня пожить. Ты когда в последний раз нормально ела?

– Ляля, я хорошо питаюсь.

– Мне мама столько котлет наморозила. Я в жизни один не съем. Сим, приходи ко мне, пожалуйста.

Ляля сидел передо мной на коленях. Взял мои ладони и притянул к своему лицу.

– Ты бледная и совсем худая. Тебе бы написать свои дурацкие контрольные и уехать куда-нибудь. Развеяться.

– Заняться чем-то нелегальным? – усмехнулась я.

– Да почему сразу нелегальным? Все будет пучком. Только тачку бы нам теперь найти. Степа-то ногу сломал, блин.

Мы молчали. Шум машин за спиной успокаивал. Украшенное здание клуба дрожало огнями.

– Ну? – спросил наконец Ляля. – Ко мне?

– Идем, – кивнула я.

Ляля махом встал на ноги, протянул мне руку и помог подняться. По-свойски обнял за плечи. Я устало привалилась к нему, и вдвоем мы направились в сторону нашего двора.

– Как думаешь, нужно рассказать Льву, что его девушка… ну… – начала я, осторожно подняв голову и посмотрев сбоку на задумчивого Лялю. – Ну… изменяет ему. Или мы все не так поняли? Знаешь, как это обычно бывает…

– Сдается мне, что мы все так поняли, – отозвался Ляля. – Мне, конечно, не особо нравится твой Лева. Но пацана жалко.

Я не стала уточнять, почему для Ляли Стахович вдруг стал «моим». Только вздохнула: