В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония

Отец Софроний относился с большим вниманием к тому, где помещались иконы и картины, говоря, что чрезвычайно важно то, что нас окружает зрительно, окружающая обстановка влияет, изменяет и формирует человека. Иконы в мастерской должны были вдохновлять и возвышать, не препятствовать молитве и художественному развитию. В конечном итоге, человек становится похож на то, что его окружает, и, если ты окружен красивыми иконами, то, в конце концов, станешь похож на одну из них.

Это подводит нас к важной составляющей видения отца Софрония.

Туринская плащаница была по-настоящему открыта только в 1898 г., когда итальянский фотограф-любитель Секондо Пиа проявил фотографию плащаницы и в темной комнате увидел первый негатив, который, имея «перевернутое» изображение, как и сама плащаница, представлял из себя первое «позитивное», правильное ее изображение. Здесь нужно добавить, что развитие фотографии и глубокое изучение ее конструктивистами пришлось на время молодости и студенческих лет отца Софрония, так что у него были познания в этой области и живой к ней интерес. И тогда, и сейчас существовали разные мнения относительно подлинности плащаницы. Сам отец Софроний считал ее подлинной, полагая, что Господь ждал, пока технология достигнет достаточного уровня развития, чтобы явить истинное изображение, запечатленное на плащанице. Поскольку на самой ткани невозможно разглядеть лик, с которым она соприкасалась. Отец Софроний ездил в Турин, чтобы посмотреть на плащаницу, и рассказывал потом, что только с помощью фотографии можно рассмотреть лик. Другими словами, Господь дал нам Свою фотографию. Имея это откровение, иконописцы должны ей следовать. Если у нас есть фотография Христа, нужно ей подражать, но, безусловно, в рамках иконописных канонов. Если на лики древних икон наложить лик с Туринской плащаницы, то они полностью совпадут с ним. И это свидетельствует о том, что ранние иконописцы изображали Христа под воздействием божественного вдохновения. Отец Софроний имел в виду, что очень строгий судящий Христос со строгими и суровыми чертами, Которого часто изображают в куполе, не подходит для нашего времени, поскольку Господь «оставил нам Свою фотографию», которая изображает спокойное и смиренное лицо. Отец Софроний всегда имел перед собой фотографию негатива плащаницы, когда писал лик Христа. Однако, он объяснял, что этому негативу нельзя следовать со всей точностью, плат покрывал лицо Христа и повторял его контуры и формы, поэтому, если плат разгладить, то он исказит изображение. Отец Софроний всегда настаивал на том, что образ плащаницы нужно использовать умело. Нельзя работать механически, не думая, но еще важнее не работать без сердца. Всякое дело должно начинаться со лба, говорил отец Софроний, и одновременно с этим начинал совершать крестное знамение, приложив три пальца к середине лба.

Самый главный и самый сложный лик для написания — это лик Христа.

«Не существует такой иконы Христа, которая соответствовала бы нашим мыслям, нашим представлениям и нашим мечтам. Когда я вижу икону Христа, я вижу только, что это Христос, и мой ум возносится неизмеримо выше. У некоторых людей лица почти не меняются, а у других меняются постоянно. У Христа было такое лицо, что каждую секунду оно было разным. Художник царя Авгаря не мог изобразить его, так что Христос Сам дал ему изображение Своего лика»[178].

Под вышесказанным отец Софроний подразумевал, что икона Христа подобна символу, указанию на Его присутствие, поэтому написать Его правильно и достойно невозможно. Каждая икона содержит больший или меньший фрагмент истинного лика Христа, но изобразить Его лик таким, какой он есть, — задача, превышающая человеческие возможности. Здесь мы подходим к другой составляющей вклада отца Софрония в иконопись. Во время своего пребывания на Афоне он занимался сердечной молитвой. Эта молитва означает стоять в присутствии Божием, заключив ум в сердце. Исихасты редко бывают художниками и выражают себя в живописи.

«Не нужно накладывать сильные тени на лик Христа; Он весь — свет»[179].