В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

Специализация также полезна в России, потому что у россиян большие различия в оплате труда между квалифицированными и неквалифицированными работниками, тогда как в нашей стране толку от нее не было бы. Стахановцы, или квалифицированные рабочие, выполняют операции, требующие определенного мастерства, в то время как их помощники, неквалифицированные рабочие, берут на себя простые задачи, которые не требуют специальных навыков, но продолжительны по времени. В западных странах нет столь явных различий в квалификации шахтеров, чтобы было целесообразно распределять обязанности таким образом. Так же обстоит дело и с работниками других советских отраслей промышленности.

Пройдет много времени, прежде чем российский рабочий приблизится к американскому рабочему по средней квалификации, поэтому методы Стаханова могут быть полезны в России еще долгие годы. Когда в 1937 году я уезжал из России, тенденция заключалась в том, чтобы развивать специализацию в еще большей степени, проводя таким образом еще более четкую грань между квалифицированными и неквалифицированными рабочими как в оплате, так и в престиже труда. Я сомневаюсь, стоит ли сохранять эту систему после того, как доля квалифицированных рабочих будет доведена до уровня, уже достигнутого в западных индустриальных странах.

Как в России, так и за ее пределами много было написано о предполагаемой связи между стахановскими методами и социализмом. Мне это кажется сущей бессмыслицей. Я не вижу никакой связи. Движение и его методы были разработаны и оказались довольно полезными, потому что средняя квалификация советского рабочего так низка. В этом нет ничего удивительного и ничего постыдного, поскольку десять лет назад Россия была преимущественно сельскохозяйственной страной и ей приходилось одновременно обучать миллионы рабочих приемам механизированного труда. Писатели левого толка, которые пытаются скрыть низкое мастерство советских рабочих под пеленой рассуждений о социализме, демонстрируют собственное бессилие, очевидно испытывая стыд без причины. В любом случае большинство методов Стаханова никогда не послужат никакой полезной цели в Америке, сколько бы социализма мы ни получили. И те же методы в России, на мой взгляд, принесли бы больше пользы, чем сейчас, если бы в России был капитализм.

Советский промышленный рабочий постепенно повышал свою квалификацию и производительность с тех пор, как я впервые увидел его за работой в 1928 году. Я уже рассказывал, как первые российские шахтеры, чью добычу я определял, производили около 10 процентов от средней добычи своих аляскинских коллег.

С точки зрения инженера на первых золотых рудниках, которые я инспектировал в Кочкаре, почти все делалось неправильно. Не был установлен стандарт для круглого отверстия, расходные материалы для дробеструйной обработки были неподходящими, крепежу штолен и заточке инструмента не уделяли должного внимания. В то время почти никто из рабочих не имел профессиональных навыков своей работы; по сравнению с теми временами сегодняшние советские рабочие – настоящие мастера своего дела.

В 1928 году шахты также были постоянно связаны трудовым законодательством. Прежде чем ввести определенные изменения, я должен был вызвать инспекторов, продемонстрировать им, чего я хочу, и доказать, что нововведение улучшит, а не ухудшит положение рабочих, и затем убедить их рекомендовать внести изменения в трудовое законодательство. Шахтеры тоже не хотели менять свои привычные методы, и кого-то из них пришлось чуть ли не силой заставлять опробовать некоторые из предложенных мной приемов работы.

Советское трудовое законодательство в то время служило главным образом для сдерживания производства, а не для защиты рабочих. Например, мне разрешалось бурить только четыре скважины для взрывных работ в одной шахте за раз, и только вручную. В некоторых случаях, когда нам требовалось до семидесяти двух скважин, терялось много времени из-за многократного повторения процесса до завершения операции. Даже при прокладке туннелей закон разрешал одновременно бурить только восемь скважин, так что на вентиляцию и очистку терялось много времени.

Мне потребовалось немалое упорство, чтобы убедить советских инспекторов службы охраны труда в том, что эти правила никоим образом не влияют на защиту работников и чрезвычайно удорожают производство. На Аляске нам разрешалось сверлить столько скважин, сколько мы сочтем нужным, при условии что они будут достаточно длинными, чтобы рабочие могли успеть уйти на безопасное расстояние. Русские же регулировали число скважин, но не их глубину, тогда как последнее гораздо важнее с точки зрения безопасности. И многие другие их правила были столь же неэффективными, как и меры безопасности.