В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

Эти дискуссии оказывались освежающими для меня, поскольку я приезжал из Азиатской России, где неделями, а то и месяцами общался исключительно с советскими гражданами. Эти американцы, как дипломаты, так и корреспонденты газет, высказывали самые разные мнения. Они яростно спорили, горячились из-за этого и пытались перекричать друг друга. Это было очень увлекательно.

Контраст между этим американским кружком и российскими общественными группами в то время был огромен. Общенациональная охота на заговорщиков, естественно, больше касалась русских, чем американцев, но русские не вели никаких дискуссий. В частном порядке, как и публично, все они повторяли официальные доводы, опубликованные в советских газетах. Никакого столкновения мнений не было по той простой причине, что русские никогда не знают, не окажется ли какой-нибудь знакомый агентом органов государственной безопасности, поэтому не обсуждают такие вопросы с согражданами.

И лишь изредка высказывают свое мнение наедине с иностранцами.

Московские американцы примерно поровну разделились в вопросе о том, были судебные процессы по делу о заговоре чистой воды фальсификацией или нет. Я с интересом слушал их споры по этому поводу. Некоторые утверждали, что никакого заговора не было, что обвиняемые никогда не совершали ничего противозаконного, только критиковали Сталина и его действия и их под пытками принудили признаться в преступлениях, которых они не совершали.

Но большинство американцев, присутствовавших на судебных процессах, не были так уверены в том, что обвиняемые себя оговаривают. Особенно мнение изменилось после второго судебного процесса, который состоялся в январе 1937 года. Теперь многие из утверждавших о фальсификации согласились, что заговор имел место, хотя некоторые показания на этих процессах вызывали у них сомнения.

У этих американцев теперь был прекрасный повод для споров. За последние два или три года шпиономании в России иностранные дипломаты и корреспонденты оказались в изоляции от советского сообщества, так что свободное время им оставалось только проводить за разговорами. Политическая атмосфера в Москве, по-видимому, стимулирует бурные дискуссии, поэтому американцы, прожившие там достаточно долго, получают большую практику в полемике.

Таким образом, дело было довольно убедительно представлено обеими сторонами. Не имей я собственных соображений по этому поводу, мне, возможно, было бы трудно присоединиться к той или иной стороне. Это была группа американцев, на протяжении многих лет живших в российской столице. Все честные люди, совершенно свободно выражающие правду, какой ее видели. Многие из них были знакомы с обвиняемыми на этих процессах, и большинство из них присутствовало на судебных заседаниях. Сомневаться в их осведомленности не приходилось.

Но как я уже сказал, они придерживались противоположных мнений. И очень решительно отстаивали свою точку зрения. Те, кто характеризовал это дело как фальсификацию, были столь же искренни и категоричны, как и те, кто верил в существование заговора. Я сказал себе: «Если присутствующие здесь не могут прийти к единому мнению по поводу того, что произошло, как сторонним людям, которые даже никогда не были в России, докопаться до истины?»

Мои собственные взгляды в значительной степени основаны на личном опыте. Я уже рассказал, как столкнулся с крупномасштабным саботажем на медно-свинцовых рудниках и заводах на Урале и в Казахстане и как атмосфера в Медно-свинцовом тресте с того момента, как я впервые начал там работать в 1931 году, вызвала у меня неприятие и подозрения. Я был настолько не удовлетворен обстановкой в этом тресте, что собирался уволиться и уехать из России в 1932 году и согласился остаться только после того, как Серебровский пообещал не поручать мне больше работу на Урале.

В марте 1938 года, уже после того, как я покинул Россию, состоялся третий громкий судебный процесс по делу о заговоре. Показания на этом процессе во многом подтвердили мои прежние предположения о том, что в 1931 году или ранее в России был организован грандиозный антисталинский заговор и что к нему присоединились некоторые из самых значимых мужчин и женщин в стране – коммунистические руководители, которые занимали ответственные посты в правительстве, промышленности, а также в политике и которые при желании легко могли бы нанести катастрофический ущерб любой крупной отрасли промышленности.

Никогда прежде не было ничего похожего на советскую политическую систему. Коммунисты получили полнейший контроль над всем в этой огромной стране. Их правительство либо владеет напрямую, либо строго контролирует каждое предприятие любого рода в России – землю, недра, леса, заводы и фабрики, банки, постройки, фермы, магазины, водный транспорт, железные дороги, телефонную и телеграфную связь, радиостанции, газеты, издательства – буквально все. Нет ничего не зависящего от правительства.