В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

Сталин и его соратники разработали очень ловкий прием для приспособления коммунистической партии к азиатскому империализму. Секретари партии в различных азиатских регионах, как внутри, так и за пределами советских границ, становятся главными фигурами в своих вотчинах, потому что за ними вся сила Москвы. Иногда довольно трудно определить разницу между положением коммунистических секретарей в азиатских регионах и губернаторов в довоенной России, если верно то, что я о них читал.

Два или три года назад я ехал из Москвы в Восточную Сибирь на Транссибирском экспрессе. Бойкий молодой монгол вошел в мое купе, чтобы спросить, не найдется ли у меня колоды игральных карт. У меня случайно карты оказались с собой, и он попросил их ненадолго ему одолжить. Объяснил, что жена первого секретаря ЦК коммунистической партии Монголии возвращается из поездки в Москву в этом же поезде и хочет разложить пасьянс.

Каждый день он приходил одалживать карты, так как колода оказалась единственной в поезде, и у нас завязывался разговор. Он рассказал мне, что работает у «монгольского Сталина», который постепенно становился таким же всесильным в своей стране, как Сталин в России. Объяснил, что монгольские коммунисты допустили вначале ошибку, пытаясь провести слишком много реформ, и были бы изгнаны из страны, если бы не помощь России. Но они сделали выводы из своих ошибок, и теперь народ их поддерживает. Он объяснил, например, что бесполезно пытаться изгнать буддийских священников из Монголии до тех пор, пока священников больше, чем коммунистов.

В экспрессах из Азиатской России постоянно можно встретить процессию местных партийных секретарей и чиновников, направляющихся в Москву. Они путешествуют по высшему разряду, вместе с женами и родственниками. В Москве их тепло принимают и водят в Кремль на встречу с руководителями партии и государства. Даже на американца посещение Кремля производит впечатление, можно себе представить, что думают об этом провинциальные азиаты. Они возвращаются домой, чтобы рассказать своему народу, насколько богата и могущественна Москва, и заинтересованы в разрыве с Москвой не больше, чем индийские раджи в разрыве с британскими властями.

Если эти партийные чиновники не будут ладить с Москвой, то скоро окажутся в весьма затруднительном положении. Московский процесс по делу о заговоре в марте 1938 года показал, что происходит с азиатскими коммунистическими лидерами, которые задумываются о независимости. В данном случае люди, которые на протяжении многих лет были деспотическими правителями крупных областей Азиатской России, были поставлены к стене и расстреляны. Это была обычная практика. И когда снимают главного человека в партии – первого секретаря, – вся политическая вертикаль, которую он выстроил, уходит вместе с ним. Сотни, а иногда и тысячи сотрудников теряют работу, и хорошо, если их не расстреляют, не посадят в тюрьму или не отправляют в ссылку.

За пределами советских границ, в Монголии, русские поддерживают свое влияние с помощью того же инструмента, что и в собственных азиатских регионах, – коммунистической партии. Но в Синьцзяне, насколько я знаю, нет сильной коммунистической партии. Вместо этого русские направили советников к китайскому военному губернатору Синьцзяна, который понимает, с какой стороны намазан маслом его хлеб. Он много лет сотрудничал с русскими. Они помогли ему подавить не одно восстание. Я не знаю, реформатор ли он, как советские коммунисты, но, во всяком случае, он достаточно сообразителен, чтобы привлечь русских на свою сторону.

Сталин и его сподвижники как строители империи, очевидно, ожидали, что японцы рано или поздно нанесут удар, чтобы построить на азиатском материке свою империю. На протяжении десяти лет, проведенных в России, я видел, что предпринимал коммунистический главный штаб, чтобы держать Японию в узде во всем, что касалось российских интересов. Прежде всего, русские построили вдоль маньчжурской границы такую же сильную линию обороны, как та, которую они сейчас возводят вдоль европейских границ. Они создали мощную подготовленную армию на Дальнем Востоке, почти полностью независимую от армии на европейской территории. Таким образом, им удалось предотвратить нападение Японии на их свои дальневосточные территории, богатые природными ресурсами.

Я слышал утверждения, что советское население на Дальнем Востоке настолько недовольно своим положением, что приветствовало бы японское вторжение. Это неправда. Я беседовал с сотнями советских граждан, живущих вдоль рек Амур и Шилка и во всех горнодобывающих регионах Забайкалья. Многих из этих людей не назовешь горячими приверженцами советской власти, но они предпочитают ее японской. Они помнят оккупацию японцами Восточной Сибири, длившуюся до 1922 года. Японские военные действовали так жестоко, что остались врагами для многих поколений местных жителей.