В поисках тебя

Чувствуя себя как ребёнок на Рождество, Дилан спустился по лестнице в подвал, свернул в коридор, ведущий в щитовую, и потратил пару минут на то, чтоб повернуть выключатели и всё настроить. После тщательной проверки всех цепей он вернулся к себе в спальню.

Райли уже оделась — готовая в путь. В фиалковых глазах светилось любопытство, но руки были скрещены на груди чрезмерно большой куртки.

— Чувствую себя какой-то палкой колбасы. Разве я не говорила, что не в восторге от сюрпризов и спонтанных решений?

— Им тоже не мешало бы быть в твоей шкатулке. Тебе нужен мужчина, который станет бросать тебе вызов, расталкивать твои барьеры, подстёгивать попробовать что-то новенькое.

— Вряд ли мне понравится катание на коньках, — проворчала она.

Проклятье, она выглядела такой очаровашкой. Утонула в его одежде, зато ей будет тепло и сухо, чего он и добивался.

— Тебе понравится. Идём.

Райли топала в слишком тяжёлых ботинках позади Дилана, пока тот вёл её вниз по лестнице, через темноватые коридоры в секретный туннель, крепко держа за руку одетой в перчатку рукой.

— Послушай, приятель, хоть я тебе и доверяю, но весь этот антураж разит второсортными фильмами ужасов.

— Не беспокойся. Я уже сорвал твою одежду и тебя изнасиловал.

— Ну да, очень остроумно.

Дверь открылась. За ней гудели и жужжали огромные машины, но Дилан не стал останавливаться. В конечном счёте, они вышли из дома на большую открытую террасу, которую едва освещал свет.

Порыв ветра оцарапал щёки Райли своими ледяными ногтями. Они пригнули головы, и Дилан прибавил ходу.

— Осталось совсем чуть-чуть.

— Холодно! Снега уже сантиметров на тридцать, и он всё падает. Дилан, может откажемся от твоего плана, снова избавимся от одежды и выпьем горячего какао, потому что это несколько… О боже!

Райли остановилась как вкопанная. Он с чувством глубокого удовлетворения вбирал расстилавшийся перед ним вид. Да, он купил парк именно по этой причине. Это-то он и хотел ей показать.

Холмы покрывала штриховка облетевших деревьев, которые обступали каток так, что казалось, будто его баюкает в своих ладонях природа-мать. Ослепительным огненным видением мерцали протянутые средь ветвей бесконечные белые гирлянды. А в середине стояло большое, ярко украшенное рождественское дерево — миниатюрная версия ёлки перед Рокфеллеровским центром[4]. Из динамиков лились рождественские гимны. Каждый сантиметр почвы скрылся под девственно-белым покровом, а корка льда преломляла тысячи лучей света, словно горделиво сияющий бриллиант. Замысловатая кровля защищала основной каток и ворота вокруг него от любых погодных условий, позволяя гостям пользоваться им в непогоду. Ясное дело, она обошлась недёшево, но оно того стоило. Не нуждаясь в круглосуточной команде, которая чистила бы каток в метели и обычные снегопады, он столько сэкономил на его обслуживании.

Райли сжала его пальцы и произнесла хриплым шёпотом:

— Я чувствую себя так, словно попала в «Холодное сердце»[5].

— Хм. Ты же, вроде, не смотришь детские мультики.

— Этот тоже получил Оскара. А теперь утихомирься, а не то накажу тебя, спою «Отпусти и забудь».

— Не будь такой вспыльчивой, — улыбнулся он. — Поэтому-то я и купил Ринкерз парк. Когда приходишь сюда, веришь в нечто большее, нечто прекрасное. Разве не это нужно каждому человеку?

Она повернулась, чтобы взглянуть на него, и что-то поменялось. Дилан затаил дыхание, понимая, что барьер между ними пал, искренние чувства в её глазах не оставляли в этом сомнений. Он нагнулся к ней, прижался поцелуем к её трепещущим губам. И улыбнулся.

— Давай покатаемся.

Чтобы добраться до галереи, где Дилан держал коньки и снаряжение, им пришлось прогуляться по снежным наносам. Пару раз падая, она ругала под нос его сумасбродную идею, а когда он тащил её сквозь глубокий, до бедра, снег, висла на его руке. А затем он быстро нашёл им коньки и повёл Райли на каток.

Первые двадцать минут он давился смехом. Она не только хваталась за ограду и отказывалась её отпустить, пока не будет готова, но и хмурилась, бурчала, злилась, потому что он умел кататься безупречными восьмёрками, задом и передом, а она сама во время нескольких неуверенных попыток приземлилась на свою очаровательную попку.

Впрочем, когда под влиянием присущего ей упрямства Райли выехала на середину катка, решив действовать по принципу «учись плавать или тони», Дилан насладился метаморфозой. Она пошла на риск, как шла на риск в большинстве решений, которые принимает в жизни.

И поплыла.

Он подкатил к ней, взял за руки, и они заскользили уверенно и легко. От разбросанных вокруг глыб снега и сверкания льда атмосфера казалась ещё более волшебной. Дилан всецело отдался мгновению. Ему не нужен был разговор, только присутствие женщины, в которую он влюбился за один вечер.

— Мой папа хотел мальчика, — сообщила она.

Дилан не ответил. Понял каким-то шестым чувством, что лучше молчать, потому что в её душе происходит нечто важное, и он не желает это сглазить. Через минуту Райли продолжила: