В поисках утраченного

Людовик разговаривал с герцогом де Шеврёзом, искоса поглядывая на странную парочку из Англии. Ему доложили, что условием, с которым наследница Тюдоров согласилась прийти на бал в честь Генриетты Марии, стал английский караул из рыцарей Красного ордена, стоящий непосредственно за торжественной залой. «Я понимаю, что в Европе идёт война, но у нас же именины, и мы пригласили в гости будущих родственников. Да и Англия нейтральна сегодня!» – удивлялся король накануне праздника в разговоре с Ришельё, но мудрый министр посоветовал монарху выполнить все капризы островной дивы.

Сейчас же кардинал стоял поодаль, внимательно наблюдая за лицами принцессы Уэльской и её сопровождающего, о котором по Лувру уже ползли всевозможные слухи.

– Кто этот юнец? – наклонившись к уху де Шеврёза, спросил Людовик. – Почему он всегда с ней?

– Это фаворит и внебрачный брат наследницы, – с поклоном ответил герцог. – Он же её личный телохранитель.

– Ааа, всё понятно, – разочарованно ответил король и повернулся в сторону придворных дам, чтобы полюбезничать с ними.

– Дорогая, Вы уже познакомились с будущей королевой Англии? – осведомилась Анна Австрийская у Генриетты Марии.

Обмахиваясь лиловым веером, французская принцесса игриво прикрыла глазки и шёпотом ответила:

– Ещё нет, но надеюсь, что она уделит мне внимание, оставив этого черноокого красавчика на растерзание фрейлинам.

Церемониймейстер объявил танцы. Ирена недовольно повела плечами, понимая, что сейчас ей придётся вставать в пары с кем угодно, только не с Джеромом. Но сделать ничего было нельзя – того требовал этикет.

– Будь рядом, брат, – шепнула девушка Остину Вендеру.

– Я не танцую, сестрёнка. Но я пристально наблюдаю, – в тон ей ответил рыцарь.

Людовик подал Ирене руку, приглашая на первый танец. Королева в этой партии предназначалась Ротсею, а Генриетта Мария – Кинтайру.

К удивлению Джерома, внимание придворных к принцессе Уэльской вовсе не было ехидным или зловещим. Мужчины откровенно восхищались её грацией в танцах, женщины обсуждали узоры парчи и изящество венца на голове, справедливо предполагая, что внешне Элисса Английская больше похожа на Екатерину Медичи[13], нежели на рыжеволосую королеву Бесс.

Спустя два часа принцесса Уэльская со своим верным рыцарем переместилась в игральную комнату, где царил азарт. Не рискуя раскидывать карты, Ирена лишь делала ставки и наблюдала за игроками. Джером, словно молчаливое изваяние, стоял за спинкой её алого стула с резными ножками.

Сюда же вошёл кардинал. Взоры тех, кто не был занят покером, обратились к нему. Но министр повёл рукой, опережая желание придворных вскочить с мест, и просто прогулялся по помещению в некотором отдалении от стола с зелёным сукном. Его взгляд задержался на хрупких плечах англичанки. «Совсем ещё девочка… Шатобриан уверял, что она слишком умна, а оснований не доверять Шатобриану у меня нет», – размышлял Ришельё, в то время как незаметные лакеи разносили бокалы с шампанским. От вина кардинал отказался. Его тонкие пальцы перебирали чётки, а внимательные глаза не упускали ни одного движения принцессы Уэльской.

Пронаблюдав некоторое время за августейшей гостьей двора лично, де Ришельё исчез так же тихо, как и появился.

К игрокам присоединился Ротсей, который уже неплохо знал французский язык и мог даже отшучиваться в разговоре с балагурами.

– Вы покинули виновницу торжества, дорогой кузен, – заметила Ирена. – Не заскучает ли она без Вас?

– О, уверяю, у принцессы Генриетты столько тем для сплетен с фрейлинами, что ей сейчас просто не до меня, – тонко улыбнулся шотландец. – Чего только стоит появление нашего Остина Вендера.

– Я снова становлюсь притчей во языцех? – догадался Джером, который по праву «брата» наследницы мог вступать в разговор с «рыжими принцами».

– Да, кузен, – беспечно ответил Ротсей. – Пора бы Вам к этой роли уже привыкнуть и начинать извлекать из неё выгоду.

– Хочу заметить, что эта тема не для девичьих ушей, принц, а рядом с нами Её Высочество, – учтиво склонил голову рыцарь Красного ордена, вновь заставив любоваться собой всех, кто обратил на него в этот миг взор.

Даже те, кто не понимал слов, прекрасно слышали тон, в каком говорили эти трое… Тон равноправных людей. Да и слово «кузен» звучало на двух языках примерно одинаково.

Ирена в молчании слушала любезности между «родственниками» и понимала, что так мужчины негласно решили разбить все подозрения о любовной связи меж нею и фаворитом. Франция должна была видеть в Остине Вендере только брата наследницы. Пусть бастарда, но брата, допущенного до её покоев денно и нощно.

Мысленно поблагодарив Ротсея за поддержку интриги, Ирена погрузилась в свои мысли, более не следя за ходом игры.

Замёрзший Фридрих, наконец, решил остановиться. Он спешился у таверны на перекрёстке дорог, чем несказанно обрадовал своих сопровождающих.