Читаем В поисках утраченной любви полностью

Только голос Его с высоты.

Я разбит в это лето…

Умер в августе где-то.


!!!

Эта чертова любовь сделала меня никчемным человеком. Везде я лишь вспоминаю ее и ничего не могу с собой поделать. Мне уже плевать на все. Меня не радует солнце, не радует дождь; не веселят шутки; не воодушевляют мои творческие успехи. Я равнодушен абсолютно ко всему. Даже к будущему. Я лишь продолжаю день ото дня тыкать в труп того, что когда-то называлось «нами»; раз за разом возвращаюсь к тому, что давно убито, пытаясь это воскресить. Зачем? Я не знаю.

Я снова вернулся

Я снова вернулся обратно,

Погрузившись в тот нежный бред,

Когда было вместе приятно,

И, казалось, что грусти нет.


Я снова вернулся в прохладу

Тех темных осенних деньков,

Когда сердцу была услада,

Когда не было в нем клинков.


Я снова вернулся в объятья

Твоих нежных и теплых рук,

Когда слышал я шелест платья,

Когда не было страшных вьюг.


Я снова вернулся в то море

Голубых и столь близких глаз,

Когда не было грусти в миноре,

Когда счастья был час.


Я снова вернулся к улыбке,

Где мир становился светлей,

Когда не было плача скрипки,

Когда часто думал о ней.

Ты ушла с другим,

И растворилась…

Едва ли мы заговорим.

Ты уже к другому удалилась,

И теперь не я любим.


Ну а я?.. Я фото сжимаю,

И в угаре пьяном страдаю,

Потому что тебя вспоминаю…

***

Кажется, начался процесс расщепления на клеточки целого мира прошлых лет, в ходе которого решается вопрос: стоит или не стоит умирать за то, чему больше не веришь…

Метания

Когда придет конец метаний

От одиночества к тебе?

Не вижу я конца страданий,

Все глубже я тону в себе.

Прощай

Прощай моя тихая пристань

Одинокой несчастной любви.

Старый лист наконец пролистан.

Настало время новой главы.

К чему листве кружить осенней,

Возвращая меня назад?

Я устал от этих мучений.

Стихи мою боль заглушат.

Зачем метаться мне от горя,

Видя тебя с другим?

Твое сердце теперь на воле;

Не пойду я за ним.

Скажу «прощай» твоей улыбке,

И морю глаз кричу: «Прощай».

Любил тебя я по ошибке!

Прошу тебя, молю, прощай.


Прощай…

***

— Знаешь… Первое время действительно кажется, что любая коряга в парке роднее того человека, которого ты когда-то любил, но… со временем все меняется. Этот человек из чужого становится просто ничем, неинтересной декорацией, на которую даже не обращаешь внимания, как на прохожего, идущего по улице. Физически я могу с ней общаться, но такой потребности уже нет… Молчание больше не приносит дискомфорта. Я слышу ее голос, вижу ее руки, глаза, — кажется, что она есть, но в то же время она стала чем-то настолько незначительным, ненужным, будто она всего лишь видение, фата-моргана, приходящая из ниоткуда, когда я нахожусь в институте, и уходящая в никуда, когда меня там нет.

— Что ж, это и вправду «все».

Горький опыт [Поэма]

1. небо

свет, начало,

осень лечит.

грудь дышала –

ты навстречу.

вечер, холод,

дрожь, дыханье –

был я молод,

шли свиданья.

вдохновенье,

муза, лира,

сны, волненье,

больше мира.

люди, взоры,

шепот, пальцы –

под надзором,

как скитальцы.

руку сжала –

нега, счастье;

перестала –

грусть, ненастье.

— тебя нету,

мне так плохо…

— я приеду,

моя кроха.

пониманье,

близость, чувства,

ликование,

безумствуй.

«моею стань»

хочу сказать.

любую казнь

готов принять,

лишь касаться

шелка волос,

обниматься

средь винных лоз,

падать в омут

бездонных глаз,

сидя дома,

с тобой не раз.

боли нету,

нет печали,

к морю летом

мы мечтали.

руки, дрожь, дыханье –

наконец признанье…

2. падение

конечная.

взгляд в телефон.

бесконечна

стая ворон…

«не хотела,

так случилось…»

очерствела…

все убилось!

грязь, унынье,

боль за болью –

нет отныне

нас с тобою!

как же все так

приключилось?!

почему так

получилось?!

мой огонь погас.

отказ. отказ. отказ.

3. ты

холод ночью,

я в сторонке.

сердце в клочья –

ты с подонком…

мне откуда

столько боли?

меня будто

раскололи.

— тебя нету,

мне так плохо…

— я приеду,

моя кроха.

взгляд, улыбки –

ложь за ложью…

фраз обрывки –

полон дрожью.

не могу любить –

убить. убить. убить.

4. дно

небо, луна,

дым сигарет.

снова она

наносит вред.

всегда один.

уже не ждут.

«дай героин.

не отберут».

страданье, ложь,

прилив, отлив –

тоска. гниешь,

абсент налив.

слезы, крики,

сердца муки.

света блики,

шрамы, руки.

стены, холод,

мрак и сырость.

я немолод,

все — застылость.

тень повсюду.

не уходит.

не забуду –

рядом бродит…

бесполезно,

много помню…

я исчезну –

слишком больно…

полночь, крыша,

снег, паденье.

голос свыше –

врач, леченье…

нужно в небо взмыть –

забыть. забыть. забыть.

5. спасение

комната. вздох.

кровь на листе.

сколько стихов

той пустоте?

свежий вечер,

дверь открою.

искалечен

я тобою.

вдохновенье –

пишу болью.

все мгновенье,

черт с тобою.

перестать страдать –

писать. писать. писать.

6. к свету

плачет птица,

снег растаял,

дым клубится,

пес залаял.

солнце светом

заливает.

новым цветом

все играет.

год залечит

все печали.

небо блещет,

я мечтаю.

исписались

все листы –

рассосалась

тень и ты.

дыры, шрамы…

вновь я встал.

хватит драмы,

ка́к я устал…

я с улыбкой. крик на шепот:

«это просто горький опыт».

«это очень горький опыт».

Я рад, что не могу вернуться

Я рад, что не могу вернуться

и отмотать все время вспять.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Движение литературы. Том I
Движение литературы. Том I

В двухтомнике представлен литературно-критический анализ движения отечественной поэзии и прозы последних четырех десятилетий в постоянном сопоставлении и соотнесении с тенденциями и с классическими именами XIX – первой половины XX в., в числе которых для автора оказались определяющими или особо значимыми Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Случевский, Блок, Платонов и Заболоцкий, – мысли о тех или иных гранях их творчества вылились в самостоятельные изыскания.Среди литераторов-современников в кругозоре автора центральное положение занимают прозаики Андрей Битов и Владимир Макании, поэты Александр Кушнер и Олег Чухонцев.В посвященных современности главах обобщающего характера немало места уделено жесткой литературной полемике.Последние два раздела второго тома отражают устойчивый интерес автора к воплощению социально-идеологических тем в специфических литературных жанрах (раздел «Идеологический роман»), а также к современному состоянию филологической науки и стиховедения (раздел «Филология и филологи»).

Ирина Бенционовна Роднянская

Критика / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия