В поисках великого может быть

Или взаимоотношения Руссо с Терезой. Она стала своего рода заместительницей госпожи де Варанс. «Я увидел, что достиг большего – нашёл себе подругу. Немного привыкнув к этой превосходной девушке и поразмыслив о своём положении, я понял, что думал только о своем удовольствии, а встретил счастье. Мне нужно было взамен угасшего честолюбия сильное чувство, которое наполнило бы мое сердце. Нужно было, если уж говорить до конца, найти преемницу маменьке: раз мне не суждено было жить с ней, мне нужен был кто-нибудь, кто стал бы жить с её воспитанником и в ком бы я нашёл простоту, сердечную покорность, которую она находила во мне. Надо было, чтобы отрада честной и домашней жизни вознаградила меня за отречение от помыслов о блестящей судьбе». (Часть вторая. Книга седьмая).

Но вот что он скажет позднее о своих чувствах к Терезе: «Что же подумает читатель, если я признаюсь ему со всей искренностью, что с первой минуты, как я увидел её и до сих пор, я не разу не почувствовал к ней ни малейшей искры любви, что я желал обладать ею так же мало, как и госпожой Варанс, и что чувственная потребность, которую я удовлетворял с нею, была у меня только потребностью пола, не имевшего ничего общего с личностью? Он подумает, что я устроен иначе, чем другие люди и, видимо, неспособен испытывать любовь, раз она не имела отношения к чувствам, привязывающим меня к женщинам, которые были мне всего дороже.

Первая же моя потребность, самая большая, самая сильная, самая неутолимая заключалась всецело в моем сердце: это потребность в тесном общении, таком интимном, какое только возможно; потому-то я нуждался скорей в женщине, чем в мужчине, скорей в подруге, чем в друге. Эта странная потребность была такова, что самое тесное соединение двух тел ещё не могло быть для неё достаточным; мне нужны были две души в одном теле, без этого я всегда чувствовал пустоту.

И вот мне казалось моментами, что больше я пустоты не ощущаю».

Может быть, самой сильной привязанностью Руссо стало его чувство к госпоже д'Удето. Эта женщина во многом – прототип Юлии, героини романа «Новая Элоиза». «На сей раз, – пишет Руссо, – это была любовь – любовь во всей своей силе и во всём своём исступлении». Но и она оказалась довольно странной. Дело в том, что у госпожи д'Удето был любовник, маркиз Сен-Ламбер, и для Руссо это было неразделенное чувство. По словам Руссо, эта любовь «была одинакова с обеих сторон, хотя и не взаимна. Мы оба были озарены любовью, она к своему возлюбленному, а я к ней».

Личность Руссо не укладывается в обычные представления и рациональные рамки, и он действительно очень откровенен в своем рассказе.

Обратимся к описанию эпизода, вероятно, одного из самых неприглядных в его жизни. Руссо служил лакеем в одном аристократическом доме. У графини была девушка-служанка Марион, которая ему нравилась, между прочим. Но вот что рассказывает сам Руссо: «Жестокое воспоминание порой так волнует и мучает меня, что во время своих бессонниц я вижу, как бедная девушка приходит и упрекает меня в этом преступлении, как будто оно было совершено только вчера. Пока я жил без тревог, это воспоминание меньше меня мучило, но среди жизненных бурь оно отнимает у меня самое сладкое утешение невинно преследуемых: оно заставляет меня глубоко почувствовать то, о чём я, кажется, уже говорил в одном из своих произведений, – что угрызения совести дремлют в дни благополучия и пробуждаются в несчастье. И всё же я никогда не мог решиться облегчить своё сердце признанием на груди друга. Самая тесная близость никогда не могла заставить меня сделать это признание кому бы то ни было, даже г-же де Варане. Всё, на что я мог решиться, это сказать, что на моей совести лежит ужасный поступок; но я никогда не говорил, в чём он состоит. Таким образом, тяжесть эта, ничем не облегчённая, осталась на моей совести до сего дня, и я могу сказать, что желание как-нибудь освободиться от неё много содействовало принятому мною решению написать свою исповедь». (Книга вторая).