В поисках великого может быть

прибаутки,

взрывы смеха, вскрики счастья в радостном

чередованье,

так что могут оглушить.

Голенький бескрылый гений, фавн в беззубости

звериной, -

мальчик спрыгивает на пол, но его упругость почвы

вмиг подбрасывает кверху, с двух и трех прыжков

малютка

достаёт до потолка.

Мать кричит в испуге. «Прыгай, как душе твоей

угодно.

Берегись летать, однако, запрещён тебе полет!»

А отец увещевает: «Верен будь земле, в ней сила,

оттого ты вверх взлетаешь, что земли коснулся пяткой,

прикоснись к ней, и окрепнешь, словно сын Земли

Антей».

Мальчик прыгает, как мячик, кверху на утёс с утёса,

и внезапно исчезает за обрывом крутизны,

так что кажется погибшим. Мать рыдает, знать не хочет

про отцовы утешенья, я плечами пожимаю.

Вдруг, какое превращенье! Не сокровища ль там

скрыты?

Где достал он эту роскошь? В платье из цветов и

тканей

вдруг стоит пред нами он!

С плеч спускаются гирлянды, на груди повязки вьются,

Золотую лиру держит, и как некий Феб – младенец

Всходит он на край стремнины. Застываю в изумленье,

А родители в восторге обнимаются, смеясь.

Что над ним венцом сияет? Золотое украшенье?

Внутреннего ль превосходства проявившийся огонь? (390)

Ты не сгинешь одиноким,

Будучи в лице другом,

По чертам своим высоким

Свету целому знаком.

Жребий твой от всех отличен,

Горевать причины нет:

Ты был горд и необычен

В дни падений и побед.

Счастья отпрыск настоящий,

Знаменитых дедов внук,

Вспышкой в миг неподходящий

Ты из жизни вырван вдруг.

Ты был зорок, ненасытен,

Женщин покорял сердца.

И безмерно самобытен

Был твой редкий дар певца.

Ты стремился неуклонно

Прочь от света улететь,

Но, поправ его законы,

Сам себе расставил сеть.

Славной целью ты осмыслил

Под конец слепой свой пыл,

Сил, однако, не расчислил,

Подвига не совершил.

Кто твой подвиг увенчает?

Рок ответа не даёт,

Только кровью истекает

Пут не сбросивший народ.

Но закончим песнью тризну,

Чтоб не удлинять тоски.

Песнями жива отчизна,

Испытаньям вопреки. (391)

Здесь звучат реминисценции из биографии Байрона: «Ты был зорок, ненасытен, // Женщин покорял сердца.// И безмерно самобытен // был твой редкий дар певца» Да и реминисценции из истории его смерти. Поэт, как известно, отправился сражаться за свободу греческого народа, который тогда находился под гнётом турок: «Славной целью ты осмыслил // Под конец слепой свой пыл, // Сил, однако, не расчислил, // Подвига не совершил». Байрон умер в Греции от лихорадки, даже не успев вступить в битву: «Кто твой подвиг увенчает?// Рок ответа не даёт, // Только кровью истекает // Пут не сбросивший народ». Таким образом, в поэме Гёте звучит прямой отклик на смерть поэта.

И всё же в столь символическом эпизоде в образе Эвфориона трудно различить какие-либо конкретные черты Байрона. В трагедии это маленький мальчик, которого влечёт полёт. Дело в том, что в образе Эвфориона Гёте воплотил нечто более общее. Это скорее новый тип поэзии, пришедшей на смену античной, и новый тип романтического поэта. Именно поэтому образ Эвфориона перекликается с личностью Байрона. Это образ романтического художника вообще.

Что характерно для такого художника? Эвфорион – сын Фауста, в нём живёт та же устремлённость ввысь. Он мечтает воспарить над земной действительностью: