В поисках врат Стылой Тени

А, поскольку здоровье, судя по ощущениям, позволяло, то надо было осмотреть как следует место стоянки дирижабля и выработать план действий.

Он снова оседлал снегоход и, уже гораздо увереннее, проследовал к тому месту, откуда в прошлый раз наблюдал воздушный корабль. Теперь путь до этой точки занял у него чуть более полутора часов. Да, не зря говорится, что самая короткая дорога, это та дорога, которую знаешь.

Прибыв на место, колор-сержант, не теряя времени, замаскировал свое транспортное средство, встал на снегоступы, и, не торопясь и оберегая раненную ногу, начал медленное продвижение к месту, где был пришвартован дирижабль. Поскольку он надел свежий маскхалат, то опасений быть обнаруженным с дирижабля у него не было. С такого расстояния рассмотреть белое на белом практически невозможно. А белым он был с ног и до головы, вплоть до того, что лицо было скрыто и капюшоном, и обмотано белым шарфом, так что оставалась лишь узкая щель, через которую он смотрел на окружающий мир. Винтовка так же была тщательно обмотана белой матерчатой лентой.

Он шёл около трёх часов. Дирижабль в небесах был теперь гораздо ближе. Сержант решил осмотреть окружающую местность на предмет ориентиров. Затратив немало усилий и несколько раз ощутив взрывы боли в раненной ноге, он вскарабкался на скальный обломок, который возвышался над снежным полем метров на семь. С него можно было осмотреть округу, и, что особенно ценно, этот обломок прикрывал его своим гребнем от любопытных взглядов с борта дирижабля. Надо сказать, что место это находилось на значительном удалении от объекта наблюдения, и только наличие в распоряжении сержанта оптического бинокулярного дальновизора позволяло ему надеяться на то, что он получит желаемую информацию.

Когда он устроился на своей импровизированной лёжке, его портативный хронометр показывал, что полдень едва минул. И прошло часа полтора, прежде чем под дирижаблем началось какое-то шевеление. По лестнице спустилось несколько человек, причём, один из них спускался как-то совсем уж неуверенно. Потоптавшись под лестницей и обсудив на протяжении минут пятнадцати что-то, несомненно, для них важное, они двинулись к группе каких-то объектов, то ли ледяных, то ли каменных.

Побродив минут двадцать следи этих странных сталагмитообразных глыб, они проследовали чуть дальше, где из снежной поверхности торчала скала, очень издалека смахивающая на большую двузубую вилку, поставленную на попа и устремившую оба свои острия в пасмурное небо. Высоту этих зубьев Садурн определил на глазок, сравнивая её с ростом копошившихся вокруг неё фигурок исследователей, и составила эта высота, по его предположениям, около трёх метров.

Исследователи продолжали тесниться вокруг этой скалы, обмахивали, зачем-то с нее снег и, вообще, вели себя как-то странно. Одна из фигурок, самая маленькая из всех, сняла с себя игрушечный рюкзачок и добыла из его недр что-то очень похожее на большую книгу в твёрдом переплёте и приложила её к одному из зубцов этой самой вилки. А вот дальше случилось нечто неожиданное. Пространство за двузубой вилкой дрогнуло, пошло волнами и радужными разводами. В этой цветной круговерти возникали и исчезали полупрозрачные призраки стройных сосен, устремлявших свои вершины в небо, раскидистых лиственных деревьев и даже какие-то растений, здорово смахивающих на гигантские хвощи. Через несколько секунд это возмущение пространства сошло на нет. И вместо продолжения ничем не примечательной, однообразной снежной равнины раскинулась обширная область, свободная от снега и покрытая чахлой тундровой растительностью. Хотя, в этом климатическом поле подобное было невозможно. Тундра простиралась гораздо южнее. В глубине вновь открывшегося пространства, около противоположного его края, была видна точно такая же двузубая вилка, возвышавшаяся около скопления скал, отвесно уходящих вверх на десятки метров. При этом, все пространство неверно подрагивало и плыло в каком-то мареве, имевшем своим источником явно не чрезмерный нагрев земной поверхности.

Но на этом сюрпризы не закончились. Маленькие фигурки исследователей, потоптавшись около этой самой двузубой вилки ещё около десяти минут, втянулись на территорию, свободную от снега, гуськом проходя между зубьями. Затем они продолжили свои топтания и размахивания руками, что вероятно, являлось следствием того, что там спорили до хрипоты. И вот, когда все успокоились, самая маленькая фигурка подошла к зубцу вилки, но только уже с той стороны, и протянула к нему руки. И опять замелькали цветные пятна, пространство поплыло и деформировалось. Сквозь мельтешение этих цветных разводов взгляд сержанта, усиленный дальновизором, выхватил маленькую фигурку, держащую в руках нечто, очень похожее на книгу в твёрдом переплёте.

И когда этот астральный вихрь утих, перед взглядом сержанта опять предстало ровное заснеженное поле, протянувшееся до горизонта. И на нём — никого.