В поисках высших истин

Русскую душу обвиняют в шовинизме, но для русской души – это не противопоставление, а констатация факта. Она, русская душа – это первое, что зародилось на Земле. Она просто живёт на Земле, ни за что не держится и ни к чему не привязывается.

Иван с русской душой не помнящий родства – это скорее похвала, чем оскорбление. Как только «не русская душа» отрывается от своего клана, родства – она сразу становится русской. Она начинает понимать жизнь, её основы, её корни, которые совсем не похожи на гладкие асфальтовые дороги, ведущие к роскошным дворцам, обсаженным декоративными деревцами. Если дать себе труд поразмышлять, то окажется, что дороги, дома, заводы и прочее – это раковые опухоли, метастазы на Земле – Матушке. И если кто-то этому сопротивляется, яростно отбиваясь от денег и иллюзорных благ, то этот кто – то врачует Землю, спасает её.

Можно ли увидеть русскую душу? Конечно, надо просто быть внимательным. Мужчины и женщины, жёны и мужья в России её главные носители, но не порознь, а одной на двоих. Редко в России можно встретить мужчину и женщину, мужа и жену, у которых обе половинки души имеют разные знаки и притягиваются. В основном если у мужа плюс, то и у жены плюс, если минус, то тоже с обеих сторон. На первый взгляд – это плохо, но будьте внимательны. От равности знаков идёт отталкивание, а следовательно, расширение Сознания. Расширение! Если бы не наши бабы, разве бы мы, русские, разбрелись по одной шестой части суши всей Земли – это официально и легитимно, а «втихаря» где нас только нет? Это другие веками живут друг на дружке, непонятно зачем и для чего притягиваясь, а мы познаём мир, дарим ему свою любовь и открываем для него новые чувства.

Эх, русская банька. Сауны и термы – это полная ерунда в сравнении с русской банькой в глухой деревне, где русский мужик прячется от сварливой жены и её удушающей мужское творчество деспотии.

Писателя банька, художника банька, чиновника банька – в России только так, сначала дух, а потом плотная материя. Чужим надо объяснять, свои понимают сразу.

Эх, люблю же я дух банный.

Друг у меня есть, очень известный художник, собственным опытом помогающий развитию русской души. Он образцовый пример той половины русских, которая сидит с удочкой на берегу, или с мормышкой над ледяной лункой, бродит по лесу или живёт в гараже. Той половины, которая не то чтобы прячется, но не терпит вмешательства в свою половину души. Мой друг избрал в качестве надёжного убежища баньку.

Конечно, одному жить в баньке скучно, и друзья, а особенно подруги, едут к нему гурьбой. И здесь, именно здесь начинается раскрытие и познание русской души. Друга моего зовут Миша. Так вот Миша, будучи художником всех любимых и обожаемых женщин, ласково называет натурщицами. Женщины необычайно легко и радостно принимают это название. Женщине чрезвычайно трудно раздеться в бане, играя роль любовницы или подруги. Другое дело натурщица – для неё это почти долг. Долг раздеться и вдохновить художника. Поясню, художник – это не писатель. Художнику нужен образ во плоти, писатель же ловит музу на коньяк. Сочетания бывают разные, как собственно и коньяк.

Но интересно вовсе не это. Мы же о душе ведём речь. Интересен факт расслабления, оголения до полной видимости всей красоты русской души. Скажем только братским «шведским семьям» – вы, ребятишки, о жизни ничего не знаете.

Зима. На дворе мороз большой. Художника белые снега и необыкновенная зимняя чистота переполняют творческими замыслами. Новые женщины, новые чувства. Миша всех, кто попал в поле его видимости, зовёт в баньку. Русский человек противиться такому зову не может. Итак зима, мороз, деревня. При виде бани снаружи, новых, ещё не искушённых гостей, охватывает неизменный страх, который при входе во внутрь баньки перерастает в ужас. Банька собрана из строительного хлама, выброшенного в разное время с многочисленных окружающих деревеньку турбаз, санаториев и домов отдыха. Первое, что сильно пугает неискушённых гостей, так это стеклянные двери и многочисленные и кажущиеся сквозными дыры и щели между досками. То, что внутри бани все щели прикрыты специально для этой цели развешанными картинами обнажённой натуры, мало утешает в первые минуты посещения. На лицах, особенно лицах натурщиц бальзаковского возраста начинают проявляться первые признаки комы. Глаза не то чтобы стекленеют, а полуоткрывшийся рот уже сам не может закрыться, но ноги перестают двигаться и попка ищет на что бы ей присесть. С женщинами всегда трудно, даже в бане. Миша, дорогой мой утешитель женских сердец, сразу поясняет, что картины, закрывающие щели в стенах и развешанные в беспорядке по стенам, выполнены на плотном картоне, поэтому надёжно сдерживают как северные, так и южные ветры; и что в бане есть две буржуйки, которые он сейчас и затопит. Чиркнувшая спичка, этот ласковый огонёк среди промороженных стен, чуть-чуть выводит милых натурщиц из состояния охватившего их ужаса и начавшейся без всякой причины лёгкой дрожи.