В поисках златокрылой пустельги

Светогору не давали ни секунды на передышку. Совсем обезумев, трясовицы, как одна, набросились на молодого человека, ведомые лишь одной мыслью – уничтожить. Разорвать на клочья. Свернуть шею и отделить голову от тела. Бросить на землю рядом с отрубленной кистью, что сейчас впивалась пальцами в землю. Будто пыталась спрятаться в ней. Или подползти к обидчику и вцепиться в его сапог.

Трясовицы были настолько ослеплены злобой к человеку, что запамятовали о его четвероногом помощнике. Который ни на секунду не забывал, кто перед ним и что ему с ними следует сделать. Базо грозно рыкнул, прищурил черные глаза и, не обращая внимания на боль, разъедающую спину, набросился на одну из зеленокожих женщин. Ему нужно было немного времени на передышку. Именно поэтому он выпустил ногу одной из напавших. Но сейчас, немного восстановив силы, вновь ринулся в бой, сжимая клыками уже руку. Замотал головой, словно пытался вырвать ее с мясом. Послышался хруст костей, которому вторил нечеловеческий вопль боли. Светогор воспользовался дарованным ему преимуществом и, подавив в себе все чувства, снова рубанул мечом по живой мишени. Сейчас нужно было думать только о том, как выбраться из мертвой деревни. Думы о судьбе брата и Базо этому мешали.

– Человеческое отродье! – снова злобный крик. Но теперь в нем было больше боли, чем ненависти.

Еще один раз меч рассек воздух и распорол плоть, входя в нее по самую рукоять. Схватившись уже двумя руками за оружие, Гор провернул меч в теле женщины. Толкнул ее, хрипящую и задыхающуюся от крови, хлынувшей через рот, ногой, освобождая тем самым клинок, испачканный мерзкой, зловонной темно-зеленой жижей.

Базо, как бы ни желал этого, не смог добиться желаемого. Рука не отделилась от тела трясовицы. Хотя крики боли, раз за разом вырывающиеся наружу из груди нечисти, казались псу сейчас самой лучшей и красивой музыкой.

И вот уже голова покатилась по тропинке и, повернув влево, скрылась в густой траве, что росла вплотную к покосившемуся деревянному забору. Тело самой младшей из напавшей нечисти, обмякло и, подобно кукле, лишенной поддерживающих ее нитей, упало на землю. Но почти сразу на месте, куда оно упало, ничего уже не было, кроме зловонной зеленой жижи.

Светогор не помнил, когда в последний раз с таким остервенением махал мечом. Наверное тогда, когда узнал, что отца не стало. В тот день он до самой поздней ночи находился на внутреннем дворе их небольшого надела и махал оружием, представляя, как вгоняет широкое и хорошо отточенное лезвие в плоть врагов. А они у него обязательно будут. Враги… И вот сейчас Гор вспомнил все, чему успел научиться за то время, когда меч находился в его руке. И мысленно порадовался тому, что вместо обычного отдыха, валяясь на печи или скамье, предпочитал тренировки.

Одна из представительниц нечисти прошлась острыми ногтями по плечу молодого человека. Но тот даже не заметил этого. Снова нанес удар, отрубая руку. Еще один короткий выпад, и меч снова во плоти врага.

Когда последней трясовицей было покончено, Гор смог немного отдышаться. Всего несколько ударов сердца и вот они с Базо двигаются в путь, спеша как можно скорее покинуть мертвую деревню. И мысли не возникло зайти хотя бы в один дом, где по-прежнему горел свет, и посмотреть, на самом ли деле все, кто здесь жил, погиб или нет. Потому что этот род нечисти живых рядом с собой не держал. Убивали всех, кто находился поблизости. Одно только не давало Светогору покоя – сколько их было здесь изначально? Три твари бы не справились со всеми живыми. Получается, их было больше. И куда делись остальные? Затаились, прячась за стенами чужих домов или ушли до того, как Гор с Базо пересекли границу между лесом и деревней?

– Быстрее, Базо, – выдохнул молодой человек, на ходу убирая меч в ножны. Рана на плече все сильнее давала о себе знать. К острой боли прибавилось жжение.

Пес чувствовал себя не лучше. Его мощная спина уже вся была покрыта кровью. Причем не только его, но и трясовиц. В пасти чувствовался привкус гнили. И единственное, о чем сейчас думал Базо – это о воде. Ему было плевать, какой именно. Родниковой, речной или из лужи. Лишь бы избавиться от этого мерзкого привкуса.

Только когда деревня осталась позади, Гор остановился. Точнее, упал, не чувствуя больше ног. Силы стремительно стали покидать его. Базо, тонко заскулив, повалился рядом. Его голова должна была встретиться с твердым корнем дерева, но удара об оный не произошло. Уже плененный забытьем пес упал на мягкий мох, появившийся словно из ниоткуда. Упал на него и Светогор. Повалился, будто срубленное дерево, в котором медленно угасала жизнь. Да… ногти трясовиц оказались опаснее самого острого клинка. Яд, которым буквально была пропитана эта нечисть, теперь постепенно заражал и тела жертв. Которые надеялись, что победили в короткой битве. Но как оказалось, потерпели поражение.