В поисках златокрылой пустельги

Светогор не стал тратить время на ненужные вопросы. Достал из-за голенища сапога длинный острый нож и, подойдя к зайцу, схватил животное за ухо, подтащил к себе ближе и провел лезвием по горлу животного. Дух леса вздохнул, посмотрел печальным взглядом на траву, постепенно окропляемую кровью. На его лице теперь не было ни тени улыбки. Боль, что испытало животное, он ощутил на себе. Коснулся рукой шеи, сглотнул. Жаль, что другого выбора не было. Он сам подозвал зверя. Теперь и расплачиваться. Если бы какой охотник зайца выследил и убил, боли бы леший почти не ощутил. А так… за все приходилось платить. И за колдовство, причинившее боль живому существу – тоже.

Светогор заметил перемену, произошедшую с лешим. Лицо старика стало бледным, дыхание – прерывистым.

– Дальше я сам буду охотиться, – поняв причину таких изменений в состоянии духа леса, сказал Гор. – Иначе ты умрешь от угрызений совести. А этого я допустить никак не могу.

– Вот странно, – в задумчивости проговорил леший, – вроде и воин ты. Мечом хорошо владеешь, я уверен в этом. А боль лишний раз причинять не хочешь. Странно это.

– Чем же это странно? – поинтересовался Светогор, поднимая тушу зайца с земли и отходя с ней ближе к воде.

– Тем, что меч твой не простому богатырю принадлежал. От отца, небось, достался?

– Да, – настороженно подтвердил молодой человек, через плечо посматривая на старика.

Базо прислушивался к разговору. Даже землю когтями рыть перестал, так ему было любопытно, что еще леший расскажет про его товарища по несчастью.

– Узор на рукояти интересный. Будто раньше силой магической питался. Не удивлюсь, что так оно на самом деле и было. И если я прав, то значится, отец твой колдуном был. И ты, если его сын по крови, должен был эту самую силу унаследовать. И брат твой так же.

– Быть того не может, – выдохнул Гор, резко выпрямляясь. Заяц валялся у его ног, продолжая истекать кровью. – Обычным воякой он был. И погиб в сражении.

– Кто ж его знает, – пожал плечами леший. – Но я от своих слов не отказываюсь. Колдуном он был. И не известно, умер ли на самом деле. Их ведь, то есть вас, убить не так уж и просто.

– Нет во мне магической силы, – прищурившись, произнес Светогор. Он не спускал взгляда со своего собеседника. Который продолжал сидеть на сырой траве и смотреть на молодого человека снизу вверх.

– А что, если ее у тебя забрали? Или запечатали? – предположил леший.

– Кто бы это мог сделать? Да и кому надо? – Гору хотелось закончить этот бессмысленный разговор, но что-то внутри него противилось этому желанию. Будто невидимый кто-то стоял рядом и нашептывал на ухо, чтобы Светогор и не думал пропускать слова лешего мимо себя. Чтобы внимательно прислушался к ним и сделал определенные выводы. Какие, вот вопрос.

– Да хотя бы и родной отец.

Пусть тот, кто даровал Гору жизнь не был хорошим и заботливым отцом. Но все-таки он хотя бы был! Да, со своими секретами, недомолвками. Виделись, опять же, редко. Но чтобы родной отец силу у детей забрал? Это же… Нет, все равно Светогор не мог поверить в то, что хворь, приковавшая младшего брата к кровати, это ни что иное, как последствие того, что у него отняли силу. Да и как это вообще возможно? И почему тогда меч у него остался, если по рукояти можно понять, что оружие раньше принадлежало колдуну? Хотя, если так подумать, что мальчишка мог знать о том, каким образом меч остался в их доме? Что если мать спрятала его до поры до времени? Ведь и правда странно, чтобы воин на службу без оружия пошел. Тем более, колдовского.

– В любом случае, он умер давно.

– И снова, кто ж его знает? Ты лично видел его бездыханное тело?

Не видел. Поэтому предпочел не продолжать разговор, который был ему, мягко говоря, неприятен. Какой толк зря сотрясать воздух и бередить старые раны. Тогда, мальчишкой, ему не хватало отца. Сейчас же просто стало все равно. Был и не был.