В поисках Золотого тельца

Около получаса колесили по городу в поисках улицы Ленина. Наконец были найдены и улица, и нужный дом. Казалось, цель достигнута. Однако посланный к бабушке за Верой и деньгами Крошкин вернулся через десять минут и просто потряс нас следующей информацией. Вера и её любовник были здесь вчера, но сегодня утром укатили в Ялту на концерт Григория Лепса.

- Да в рот бегемот! – озвучил нашу общую мысль Танелюк и в отчаянии забился лбом о ветровое стекло.

Я попытался сохранить хладнокровие самоубийцы:

- Едем в Ялту, - сказал я. – Заодно поглядим на домик Чехова.

- Нет, - отказался Бурмака. – Я должен поспать, у меня кипит мозг.

Поразмыслив несколько секунд, я решил:

- Ладно. Ты ложись, отдыхай, а мы пойдем, окунём наши грешные тела в вечные воды Чёрного моря. В конце концов, пара часов все равно ничего не меняют.

- Я хочу есть, - капризным тоном заявила Настя.

Я отрезал:

- Кушать перед водными процедурами вредно для организма.

Бурмака остался высыпаться в машине, а мы отправились на поиски бесплатного пляжа.

На бесплатном пляже народ лежал чуть ли не друг на друге. Множество варёных тел реально заградили свободный путь к воде. Пришлось переступать через них осторожно, как цапля. В самой воде народу тоже было, как на митинге. Нельзя было нырнуть, чтобы под водой не уткнуться в чей-нибудь пах.

Купальника у Насти не было. Её это, впрочем, не смущало. Она купалась топлесс. Из-за чего многие мужики, загоравшие на берегу, вынужденно перевернулись на животы. Настин бюст притягивал взор, волновал плоть и усиливал сердцебиение.

Думаю, именно по причине перевозбуждения Шура Крошкин долго не вылезал из воды и пытался не смотреть на улёгшуюся загорать Заречную.

Седой не купался. Он даже брюк не снял, только рубашку. Его волновали не Настины прелести, а непристойно дефилирующие мимо торговцы пивом. Когда они рекламно выкрикивали «Пиво! Холодное пиво!», он судорожно сглатывал слюну и тихо постанывал.

- Эх, Настя, - шутливо сказал я Заречной, - если б не эта сумасшедшая погоня за золотым тельцом, я бы остался с вами тут навсегда и построил бы хижину где-нибудь там, у основания вон той горы.

- Я не согласилась бы жить в хижине, - серьёзно ответила Настя.

Я рассмеялся:

- Со временем я бы выстроил дворец.

- Ты архитектор? – спросила она. - Или фантазёр?

- «Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…»

- То есть фантазёр.

- Значит, я могу строить воздушные замки.

- Только не со мной.

- Жаль. У нас могли бы получиться красивые дети.

- Дети – не моя цель.

- При чём здесь цель? Я говорю о процессе.

- Ты кобель?

- Ну, в общем-то, да. Как всякий мужчина, я становлюсь им всякий раз в присутствии красивой женщины.

- Ты Казанова. Я это сразу поняла.

- Скорее Дон Жуан. Ведь меня одолевает не похоть. Меня гложет чувство…

- Чувство любви?

Тема разговора становилась опасной. Поэтому я осторожно возразил:

- Чувство одиночества. А также чувство долга. Перед потомками.

Глава 5

Мы прибыли в Ялту в двадцать сорок пять. И бросились в Дом культуры «Олимпийский», где собственно и проходил концерт Григория Лепса.

По дороге я пытался рассказать о последних днях жизни Антона Чехова и о том, как перед смертью он попросил бокал шампанского, сказал «Их штербе», что означало «я умираю», а потом добавил: «Давно я не пил шампанского» - и умер. Но меня никто особенно не слушал, поэтому я умолк. Мы добежали до «Олимпийского» и заняли выжидательную позицию у центрального входа в ДК. Концерт ещё шёл, мы отлично слышали надрывное пение Лепса. Оставалось только ждать.

В этот момент мне на мобильный пришло сообщение о том, что Верин номер появился в сети и я могу перезвонить. Чем я, конечно, мгновенно воспользовался. Долго никто не отвечал, наконец я услышал:

- Да, алло.

- Вера, - почти закричал я в трубку, - где вы?

- В каком смысле?

- В самом что ни на есть прямом! Где вы сейчас?

- В Евпатории…

- Где?!

- В Евпатории. У Лёнькиной сестры здесь день рождения.

- Сколько вы там ещё пробудете?

- Дней семь-восемь… А что?

- Ничего. Нам срочно нужно тебя увидеть. Продиктуй адрес!

- Я не понимаю…

- Адрес, Вера, адрес!

Лишь только она сообщила, где живёт сестра её хахаля, я облегчённо нажал кнопку «сброс» и, утерев пот с лица, закурил.

Мои товарищи по несчастью жадными взглядами впились в моё лицо. Первым не выдержал Крошкин:

- Ну что?

- Ваша сестра, Шура, типичная лягушка-путешественница.

Он автоматически кивнул:

- И что?

- Они в Евпатории.

- В Евпатории? – упавшим голосом переспросил Танелюк.

- В Евпатории, - подтвердил я. – Там много калек, инвалидов и детей. Даже не знаю, под какую категорию подпадает Вера.

- В Евпатории, - сообщил Бурмака, - есть памятник Тарасу Шевченко.

Я дал ему понять, что считаю эту информацию весьма ценной. Затем, отбросив окурок в сторону, предложил:

- Прежде всего нам необходимо подкрепиться. Кто за? Единогласно. Тогда полный вперёд! Заседание продолжается!

Мы зашли в какое-то дешёвое кафе и заказали пять порций пельменей и два литра томатного сока. После ужина нас разморило, и мы сидели за столиком сонные и вялые. Как мухи поздней осенью.