В походах и боях

…Брюнете. Под бомбовым ударом немецких самолетов побежала бригада анархистов. Нет ничего страшнее воинской части, вдруг превратившейся в охваченную паникой толпу. Все узы дисциплины и организации лопнули. Толпа бежит и кажется, все сметет на своем пути. Н. И. Бирюков с группой русских добровольцев и испанских товарищей-коммунистов остановил тогда бегущую бригаду, выставив на ее пути цепь бойцов… Последняя встреча в Валенсии, где мне пришлось лечиться после тяжелого ранения. 12-я интернациональная бригада под Уэской. Мы с Матэ Залкой выехали на рекогносцировку. Простреливаемый фашистами участок. Разрывы снарядов. Удар по машине, трое раненых… «Лукач убит!» — с этой мыслью я потерял сознание. Николай Иванович Бирюков навестил меня в Валенсии, расспрашивал о дорогом генерале Лукаче, а я, завидуя ему, расспрашивал об успехах в организации войск республиканской Испании. Главная заслуга русских добровольцев состояла тогда в том, что они, опираясь на свой военный опыт, помогали революционному народу ковать в боях с интервентами и мятежниками Франко кадровую армию, спаянную дисциплиной, организацией, единоначалием.

Все эти воспоминания мгновенно промелькнули в голове, когда на нашем командном пункте в Вертячем появился командир 214-й дивизии — невысокого роста, коренастый, с высоким открытым лбом, из-под которого смотрели спокойные, чуть улыбающиеся глаза. Поговорили и вместе выехали в дивизию, занявшую позиции на левом фланге армии у отметки 121,3. По дороге комдив просил разрешения на частную операцию. Получив ответ, что вряд ли стоит тратить на нее силы: в армии создается крепкий артиллерийский кулак, перед которым противнику не устоять, — Бирюков сморщился, как будто ему пришлось проглотить нечто горькое. Он слышал подобные заверения начальства, правда, в другой обстановке.

— Нет уж, товарищ командующий, прошу разрешить нам несколько улучшить свои позиции. Заодно мы потренируем свой штаб.

Чувствовалось, что он не поймет отказа, что частная операция ему нужна, помимо прочего, для того, чтобы утвердиться в системе новой армии, понять, каков в ней характер руководства войсками.

— Хорошо, Николай Иванович, действуйте. Заодно тогда потренируйте людей, и вот в каком отношении. К вам для поддержки стрелковых частей в наступлении прибудет артиллерийская дивизия резерва. Вот и начнете сколачивать настоящее взаимодействие пехоты и артиллерии…

Бирюков удовлетворенно вздохнул. Вскоре он снова заговорил:

— Вы заметили, что немцы относят передний кран обороны на обратные скаты? Мы с этим столкнулись еще на севере. Противник глубину обороны строил на обратных скатах высот, там у него сосредоточивалась вся масса противотанковых орудий. Выдвинутое на обращенные к нам скаты, боевое охранение тем самым образовывало ложный передний край.

Для того чтобы видеть всю эту систему, Бирюков задумал оборудовать наблюдательный пункт дивизии на самом гребне высотки под разбитым танком. Инициатива получила одобрение. Под этим танком побывал и командующий артиллерией фронта. Василий Иванович Казаков был в 65-й армии частым гостем, обычно он работал с командирами соединений и артиллерийскими начальниками на переднем крае, потом появлялся на нашем командном пункте, и мы получали много ценных сведений и советов. На этот раз он сказал мне:

— Что это за сумасшедший комдив у тебя появился?.. Я ему говорю, веди на НП. Повел. Понимаешь, ведет прямо к немцам! Где противник, спрашиваю. Он показывает рукой направо, налево… Здесь, говорит, метрах в пятидесяти: тут у них ложный передний край, но они тихо сидят… Черт знает что!.. А в общем комдив молодец. Хороший обзор из-под этого танка!

По приезде на КП дивизии нас встретил молодой подполковник. Едва ли ему перевалило за тридцать. Это был замполит 214-й Алексей Федорович Соболь, тоже невысокого роста и такой же коренастый, как комдив. Он включился в нашу беседу, и чувствовалось, что этот человек знает свою дивизию, любит ее, а с комдивом связан дружбой и взаимным доверием. Несмотря на молодость подполковника, у него можно было поучиться работе с людьми. Однажды соседняя дивизия не смогла продвинуться, и ее командир пожаловался Бирюкову на своих солдат.

— Дай-ка я поговорю с ним, — сказал Соболь.

— Зря жалуешься на людей! — упрекнул он комдива.

— Со стороны говорить легко, а ты бы посмотрел.

— Солдаты одинаковы и у вас, и у нас — одной советской закалки.

— Это говорить легко…

— А если я пойду и подыму их в атаку?

— Какой ты скорый!

— Нет, серьезно… Ты обижаться не будешь? Со своим ординарцем Игошевым Соболь пошел в левофланговый батальон соседа. Подготовили огонь, и политработник действительно поднял солдат в атаку, повел их, и они взяли «артиллерийскую высоту» — небольшую безымянную высотку, названную так солдатами за ее насыщенность артогнем.

Знакомя с дивизией, Н. И. Бирюков представил своих ближайших сотрудников, называя каждого по имени-отчеству.