В походах и боях

Командиром 807-го полка назначили майора Владимира Ивановича Бажанова, воспитанника 3-го стрелкового полка бывшей Московской пролетарской дивизии. Хотелось, чтобы он почувствовал, какая трудная ему предстоит работа. Принять полк после посредственного командира просто, но заменить замечательного командира, любимца солдат — тут нужен и такт, и сердце, не говоря об опыте.

— Товарищ майор! Примите это назначение как большую честь. Вам доверяется геройский полк, его водил в бой Чеботаев, и люди с радостью называли себя чеботаевцами. Поберегите эти боевые традиции, не считайте себе в обиду… Сумейте сами стать на некоторое время чеботаевцем, и тогда вы завоюете уважение героев, а может быть, и их любовь.

Майор В. И. Бажанов блестяще оправдал оказанное ему доверие и неоднократно за боевые подвиги был отмечен правительственными наградами. Будучи уже в звании подполковника и командуя тем же полком, он пал смертью храбрых в бою на Курской дуге в районе села Бутово, Белгородской области, где и поставлен ему памятник.

Под утро на НП позвонил Н. А. Радецкий. Он сообщил, что в политотдел нашей армии прибыли писатели и настойчиво добиваются встречи с командармом.

— Кто?

— Александр Корнейчук и Ванда Василевская.

— Николай Антонович, постарайся уговорить встретиться в другое время. Ты же знаешь, здесь горячо.

— Попробую, но навряд ли мне это удастся. Раннее утро — снова на НП. Противник ведет методический огонь на всем фронте с периодическими налетами артиллерии по боевым порядкам 173-й и частично 304-й стрелковых дивизий. Проводная связь держится неустойчиво. В балках Взрубной, Дьяконова, Переездной, Голой необычное движение немцев, слышен шум моторов — явные признаки готовящегося удара. Жди контратак. Бузинов доложил:

— Бегут!

— Кто бежит?

— Бригадный комиссар и писатели…

На фронте к писателям было двойственное отношение. Им были рады. Их ждали как сердечных дорогих друзей по борьбе. Народ и армия у нас едины, именно поэтому писатель был нужен на переднем крае как боец за дело победы, который даст трудящимся отчет о подвигах героев. Но в то же время мы, фронтовики, оберегали «солдат пера» и пытались не допустить, чтобы они попали в самое пекло. Николай Антонович не сумел уговорить товарищей оставаться на КП в Вертячем и, злясь на себя и на них, повел писателей по балке к наблюдательному пункту. При подъеме на высотку вблизи НП попали под минометный и артиллерийский налет немцев. Бригадный комиссар бросился в снег, показав технику стиля переползания по-пластунски, справа полз Корнейчук, слева Василевская. С ее стороны недалеко разорвалась мина.

— Это уже глупо, — сказала писательница, повернув к Радецкому возбужденное, взволнованное лицо. Он сердито крикнул:

— Когда в бою стреляют, это не глупо, а правильно. А когда два писателя лежат тут под минами — вот это действительно глупо!

Мина разорвалась на этот раз справа. Вскочив, Радецкий скомандовал:

— За мной, бегом — вперед!

Запыхавшись, все трое вскочили в ход сообщений, а по нему вошли в блиндаж. Крепкие рукопожатия.

— Чем могу служить, дорогие друзья? Обстановка, условия и время, простите, горячие.

— Мы не будем мешать, товарищ Батов. Просто посидим, послушаем, а может быть, и почувствуем работу наблюдательного пункта армии, — сказал А. Е. Корнейчук.

— Вот чего не ожидала увидеть здесь! — сказала Ванда Василевская. — Настоящий тульский самовар!..

— На передовом наблюдательном пункте! — в тон писательнице откликнулся Николай Антонович.

Из репродуктора то и дело слышались голоса, уточняющие обстановку перед фронтом. Узнав, что это командиры дивизий докладывают последние данные о поведении противника, писатели взялись за блокноты. Аппарат армейского НП вел свою обычную работу. Вдруг все офицеры, находившиеся в блиндаже, встрепенулись. Из репродуктора послышался тревожный голос генерала Прохорова:

— Наблюдаю беспорядочный отход соседа…

И тотчас на нашу высотку обрушился шквал огня.

Голос Меркулова:

— Противник поставил дымовую завесу. Ведет сильный огонь. Слышу гул танков… Аскалепов отходит…

Машинальный взгляд на часы: 15.00. Решение — немедленно накрыть наступающих немцев массированным огнем артиллерии. Объявить готовность Якубовскому, Меркулову, Прохорову, Сивакову к отражению контратаки и возможного прорыва немцев на юго-восток. Веский на телефонный вызов не отвечает. Выскочил из блиндажа в траншею. Кругом — дым от разрывов снарядов и дымовой завесы. Пробежал в блиндаж командующего артиллерией армии. Полковник стоял у входа бледный, держась за голову рукой. Что с ним: ранен или шок?.. Раздумывать было некогда. Подскочил к рации:

— Кобзев? Бабаскин!.. Полным составом артиллерийских групп по участкам сто шесть, сто восемь, сто десять — огонь!

В балке, но которой двигались немцы, загрохотали разрывы наших снарядов. Кобзев накрыл выходы из нее, преграждая путь контратаке. Якубовский бросил из засады во фланг противнику танки.