В полет сквозь годы

Пока мы с Георгием разбирались в радиомаяках, Валерий на нас негодовал. Он считал, что мы путаем и что лучше идти на побережье, снизиться к воде и идти вдоль берега. Но где это побережье? Его не видно из-за облаков. Надев наушники, Валерий убедился, что самолет идет по радиомаякам. В 14 часов 12 минут бензосчетчнк показал 11239. Если он не врет, то бензина осталось всего 220 литров, то есть на два с четвертью часа полета. Сообщаю об этом Чкалову. Ему, конечно, как и нам с Байдуковым, хочется пролететь как можно дальше. Он идет к бензиномерному стеклу, чтобы по его показанию проверить остаток горючего в центральных баках. Бензиномерное стекло показывает остаток горючего более 500 килограммов, не считая бака, в котором еще 120 килограммов. В воздухе мы находимся уже 61 час.

"Хватит до Сан-Франциско и дальше!" - заявил нам Валерий. Я усомнился в его словах и решил сам посмотреть показания бензиномерного стекла. С помощью специальных кранов эта стеклянная трубка может быть соединена или с центральными баками или со средним. Дренаж бензиномерного стекла выведен наружу за борт самолета. Действуя кранами, я получил в трубке уровень бензина в центральных баках более 500 килограммов, то есть то же, что и Валерий. В это время Байдуков, чувствуя по усилению слышимости маяка приближение к Портленду, решил снизиться под облака и проверить, действительно ли самолет по маяку и радиокомпасу выходит к названному городу.

Мы с Валерием ломали себе головы над тем, откуда могли взяться лишние 300 - 400 килограммов горючего? Сначала возникла теория, что взятое нами горючее имеет удельный вес сравнительно меньший, чем в прошлом году, и что, дескать, поэтому бензосчетчик мог наврать и насчитал больше, чем нужно. Но эта теория оказалась несостоятельной, потому что бензосчетчик "Наяда" отмеривает горючее не по весу, а по литражу.

Затем возникло предположение, что, может быть, перед отлетом залили нам избыток горючего и ничего об этом не сказали, Но и эта теория казалась маловероятной. Пока мы занимались этими рассуждениями, Байдуков, пройдя Портленд, набирал высоту и слепым полетом шел в облаках дальше по трассе воздушной линии Сиэтл - Сан-Франциско.

Самолет идет вслепую вдоль трассы воздушной линии, а в кабине еще продолжается спор о количестве оставшегося горючего. Я помогаю Байдукову оценить рельеф местности. Надо срочно набирать высоту, иначе самолет натолкнется на какую-нибудь возвышенность.

Но сейчас мотор работает с особенной четкостью. Его 12 цилиндров и винт поют победную песню. В каждой детали - труд наших рабочих.

Самолет мягко врезается в облачную мглу. Он летит уверенно и твердо. Наберем высоту до 3000 метров и тогда наверняка выйдем из облаков.

Прислушиваемся к сигналам радиомаяка Портленда. Они понятны. Но тут неожиданно появились новые сигналы о том, что наше горючее подходит к концу: в расходном баке стал понижаться уровень бензина.

Если в центральных баках еще остался бензин, то с помощью альвейера можно взять горючее и дополнить расходный бак. Байдуков работает альвейером, но он качает только воздух. Георгий показывает знаком, чтобы Валерий тоже потрудился. Но и это напрасно.

"Может быть, в бензопроводе - воздушная пробка, и при быстрых движениях альвейером бензин все-таки потечет в расходный бак", - подумал я, берясь за альвейер. Но вскоре убедился, что добавить бензин мы не можем. Произошло короткое совещание в облаках на высоте 2500 метров. Просветов еще нет. "Если даже и есть бензин в центральных баках, мы не может подать его в расходный бак. Можно ли лететь дальше?" "Нельзя", - говорит Валерий.

В расходном баке бензинометр достиг уже зеленого цвета. Значит, осталось всего 60 килограммов. Решаем вернуться обратно в Портленд. В 15 часов 41 минуту - разворот обратно, и по радиомаяку, снижаясь, идем к месту посадки. Решаем садиться на военном аэродроме.

В книжке со сведениями об аэродромах смотрю снимки и описания Портленда и Ванкувера. Военный аэродром в Ванкувере легче отыскать по двум огромным мостам через реку. Передаю снимок Валерию и Байдукову. Признаки настолько приметны, что я совершенно спокоен. Байдуков выведет самолет по радиомаяку на реку, а затем по двум мостам найдет аэродром.

Перед посадкой я начал наводить в кабине порядок. Моя низкая обитель, в которой я провел почти три дня, напоминала крохотную комнатку студента, готовившегося к дипломному проекту. На деревянном штурманском столике лежали отточенные карандаши, циркуль, линейка, резинка, треугольники, использованные карты, бортовой журнал и радиожурналы. В глубоких матерчатых карма-пах, вделанных в стенки кабины, помещались инструкции, справочники. Некоторые карты и штурманский журнал могли мне понадобиться для справок в первые,.же минуты на земле. Укладываю их в портфель. Всякую же ненужную мелочь выбрасываю в окошечко.