В полет за счастьем

– А ты никогда не задумывалась над тем, что такое интуиция? Как это человек иногда очень верно и чрезвычайно быстро понимает, как нужно поступить, но объяснить, почему он сделал именно так, не может?

– Со мной такое бывало, но я никогда не подвергала эти случаи анализу.

– Вот, именно. А интуиция, как раз и есть уникальная способность человеческого мозга мгновенно доставать из памяти множество всякой информации, которая, так или иначе, может быть связана с происходящим в настоящий момент. Но это еще не все. Если компьютерный мозг хранит у себя и оперирует точечными характеристиками, будь то цифры или отдельные свойства некоторых событий, то человеческая память удерживает целые образы, причем не статические, а живые, движущиеся. Поэтому ясно, что, если, например, Эмма будет выстраивать предполагаемую цепочку возможных событий, на основе имеющихся у нее дискретных характеристик, то и полученная картина тоже не будет непрерывной. То есть, какие-то точки из нее выпадут. А мозг человека, на основе хранимых образов, сгенерирует возможную цепочку образов. То есть, гораздо более полную картину предполагаемых событий.

– Вот как? Но тогда, почему основное управление всеми функциями корабля остается за компьютером, а человек подключается к непосредственному процессу лишь в исключительных случаях?

– Ты же знаешь, что полет вообще просчитывается заранее. В этих расчетах очень много "черной" работы, то есть тяжелой вычислительной, с которой компьютеры справляются гораздо легче и быстрее, чем люди. А потом, уже в полете, главный бортовой компьютер берет эти расчеты за основу и управляет всеми функциями корабля. А вот, если возникают внештатные ситуации, голос компьютера становится лишь совещательным, он может предложить один или несколько возможных вариантов решения проблемы, но конкретные действия будут диктоваться человеком, тем, кто в данный момент управляет кораблем.

– Лида слушала, с восхищением глядя на подругу.

– Да. Интересно. Но ведь это и огромная ответственность, Сашуля?

– Разумеется. Поэтому к обучению пилотов и подходят так строго. Да и само пилотирование доверяют далеко не сразу.

– Легкий вздох Саши не укрылся от Лидиного внимания.

– Ты считаешь, что Джек слишком строг к тебе?

– Признаться, поначалу я именно так и думала. Особенно, когда мне целыми днями приходилось управлять не звездолетом, большим или самым маленьким, а обыкновенными бытовыми роботами.

– Ну, положим, не такими уж обыкновенными, – призвала к справедливости Лида.

– Хорошо, пусть сложными и многофункциональными, но сути это не меняло.

– Однако теперь ситуация изменилась?

Лида задала этот вопрос очень осторожно, опасаясь задеть чувства подруги.

– Джек, действительно, поручает мне управление звездолетом, но сам при этом обязательно находится рядом.

– Но ведь он же не смотрит тебе через плечо, наблюдая на какие кнопки ты нажимаешь?

Легкая улыбка тронула Сашины губы.

– Как тебе сказать? Такого контроля, конечно, нет. Но я не могу утверждать, что он не смотрит через мое плечо.

– Что ты имеешь в виду? – Лида решила разговорить подругу, чтобы помочь ей разобраться в ее же собственных ощущениях.

– Он почти не сидит в своем кресле. Иногда подолгу стоит, прислонившись одним плечом к стене у меня за спиной. Или начинает мерить шагами свободное пространство зала.

– И тебя это отвлекает от работы?

– Ты знаешь, что я умею сосредоточиваться на выполняемом задании, что бы не происходило вокруг. Джеку тоже известно, что такие тренировки входят в курс подготовки пилотов. Поэтому сначала мне казалось, что он умышленно меня тестирует на этот предмет.

– А оказалось, что это не так?

– Однажды, когда он в очередной раз замер у стены за моей спиной, я решилась развернуть одну из наблюдательных видеокамер в его сторону и немного увеличить изображение. Экран ему был не виден за моим корпусом.

– И что же?

– Он смотрел вовсе не на меня, а куда-то вдаль, или, скорее, внутрь себя самого.

– Значит, при этом он погружается в собственные мысли?

– Должно быть, так.

– Но ведь это же еще лучше. Это означает, что кораблем управляешь ты сама! – подбросила Лида ободряющую мысль.

– Хм. Не все, оказывается, так просто, Лидуся. Иногда он, ни с того, ни с сего, резко оставляет свои хождения взад–вперед, или отклеивается от стены, и в два прыжка оказывается прямо за моим креслом, нависая надо мной и опираясь руками о подлокотники. Говорит что-нибудь, всегда по делу, или дает советы, действительно очень полезные, или обращает мое внимание именно туда, где я могла нечаянно что-то упустить.

– О! Значит, на самом деле, он в любой момент остается в курсе всего происходящего в блоке управления, и не отвлекается ни на минуту. Он – настоящий командир корабля.

– Кто же в этом сомневается? – Саша снова слегка вздохнула.

– Но, что, в таком случае, тебя тревожит, Шурик?

– Знаешь, когда он так нависает, у меня возникает ощущение, что он стремится заключить меня, даже не в объятия, а в этакий непроницаемый кокон. Как будто хочет спрятать и отгородить от всего, что есть вокруг.

– Саша опустила глаза и добавила совсем тихо: