В полночь упадет звезда

Затея ничего не готовила, сама не ела. С чем-то возилась, двигала какие-то горшки, что-то роняла. Несколько раз принималась плакать, но быстро переставала. Шептала кому-то проклятья. Горыня ловила их краем уха и все меньше понимала: как она-то сюда попала, зачем? Да кто эта женка, к которой по ночам ходят мертвецы и лихорадки? Как ее, Горыню, занесло в эту глушь, на тот свет? Почему она здесь остается? Сегодня Затея больше не звала ее к себе в сестры, но после ночного гостя Горыне еще меньше прежнего хотелось с нею связываться. Была б здорова – нынче же запрягла бы лошадку и поехала отсюда прочь. Выбраться к людям и узнать, как доехать до реки Черногузки, а на ней – Круглодолье. Там живые люди. Родичи бабки Оздравы. Какими бы они ни были – все лучше, чем эта изба, где живет лихорадка, по ночам к ней ходит разная нежить… Казалось, поверни сейчас голову – увидишь, как еж и уж хлопочут по хозяйству, жаба избу метет… Она еще немного отлежится… соберется с силами да и пойдет отсюда.

Ночью Горыня спала так крепко, что если кто и приходил, она не слышала. Утро застало Затею уже на ногах. Она немного осунулась, вместо прежнего оживления в чертах была угрюмая решимость.

– Я сейчас по делам пойду, – сказала она, заметив, что Горыня проснулась. – А ты поднимайся и собирайся в дорогу. Свои пожитки увяжи, что у тебя там, и здешнее все, – она обвела избу рукой, – платье, посуду. Из погреба припасы забери. Грузи все в сани. Если все не влезет, отбирай, что подороже. Из утвари и посуды что получше. Я ворочусь поздно, а завтра на заре тронемся из дому прочь.

– А отец? Крада? – вспомнила Горыня.

– И его возьмем! – Затея по привычке хохотнула, но смех вышел совсем деревянным. – Возьми какой хочешь горшок и собери батюшку. Повезем с собой, а там и найдем ему местечко. Славный нам будет спутник. Нельзя ж в пути совсем без мужика!

Затея была одета во все белое, в белом овчинном кожухе, только платок на голове был красный. Она достала с полатей берестяную личину с нарисованными черными зубами и надела на голову, так что ее легко можно было сдвинуть на лицо. Горыня поначалу не слишком удивилась – точно такие личины всяк себе делает на Карачун, – потом сообразила: сейчас не Карачун, рядиться не время. Но тут Затея вынула из-за лавки лук в налуче, колчан со стрелами и закинула то и другое за спину. Она еще и стрелять умеет? Стрелы лежали наконечниками вверх, и Горыня разглядела, что на каждую привязал клочок волчьей шерсти. Сами стрелы были не одинаковые, разной длины, древки разного дерева, наконечники и железные, и костяные, и кремневые, и острые, и тупые, какими бьют куниц на ветках. Наверное, Затея просто насобирала в лесу стрел, потерянных ловцами.

Потом хозяйка вынула из угла метлу, из-под лавки – козий череп и надела его на палку метлы.

– Ворота запри, без мня никому не отворяй, – наказала она Горыне. – К вечеру ворочусь. Отомщу им за сестру мою, без этого не уйду! Будут меня помнить!

Она погрозила кулаком куда-то в угол, взяла свое чудное снаряжение и ушла.

Обувшись, Горыня вышла запереть ворота. Затея, бодро шагая на лыжах и отталкиваясь метлой с черепом, быстро удалялась по тропе к речке, к дороге в белый свет.

Когда она скрылась за соснами, Горыня не сразу ушла, а еще постояла, оглядывая деревья, снег, испятнанный птичьими и заячьими следами. Вдохнула свежий холодный воздух – будто хвойный настой. Как хорошо здесь после дымной тьмы избы! И солнышко светит. Будто и не тот свет…

Сегодня Горыня явно чувствовала себя бодрее. Ощущалась небольшая слабость, но одновременно и прилив сил – хотелось что-то делать, двигаться. На душе и в мыслях прояснилось. Скорбь по отцу не ушла, но ее будто горшком накрыли – она уже не заливала всю душу, не заслоняла свет. Растворив дверь избы, Горыня вымела пол, заново растопила печь, поставила варить толокно. Заодно искала свою «дедову кость» – в пожитках и под всеми лавками, но не нашла. Куда ж закатилась-то? Пропажа все сильнее тревожила Горыню. Надо будет у Затеи спросить – может, она видела? Не куды же унесли!

Горыня поела толокна, проверила припасы. Вспомнила, что Затея сказала – готовиться к отъезду. И задумалась. Ехать куда-то с Затеей и ее загадочной родней совсем не хотелось. Куда лучше запрячь свою лошадку и двигаться на поиски Круглодолья. И можно прямо сейчас – ее-то что держит?

Но и обмануть Затею Горыне казалось неправильным. Она не доверяла хозяйке, но все же как-то сжилась с нею за эти длинные странные дни. Помочь ей собраться-то можно! У нее вон тоже горе – какая-то сестра померла.

Горыня принялась за дело. Пересмотрела тряпье на полатах, отобрала выстиранное – что получше, а драное оставила. Особых богатств у Затеи не нашлось. Осмотрела припасы в погребе – капуста в бочке, репа, лук, немного моркови, полмешка гороха. Хлеба уже нет.