В полшаге (СИ)

Разбуженный ее возмущенный вскриком Буагильбер с бесстыдной ухмылкой уверял, что она сама пришла к нему, желая тепла и покоя.

Девушка не находила себе места, пытаясь понять, как она вообще относится к своему пленителю. Он давно не пугал её, напротив, в последнее время она ловила себя на мало свойственных ей мыслях. О том, как он нежен с ней. Как касается ее лица своей загрубелой рукой, и ведёт пальцем вниз, от виска к шее. Как ей иногда хочется, подобно рыцарю в первые дни болезни, задержать его руку меж своими подбородком и плечом.

Как он улыбается, и неуловимые искорки проскальзывают вокруг уголков его рта. Как двигается – это оказывается, очень приятно, следить за тем, как несёт свое тело человек, всю жизнь проведший в сражениях. Величавая поступь рыцаря и его осанка дополнялись мощью человека, большую часть жизни таскающего на себе сорок пять фунтов железа, и вынужденного с таким весом бежать, падать, взбираться на лошадь и виртуозно владеть оружием.

Она была поражена тем, как быстро потускнел образ Уилфреда Айвенго в ее памяти. То, что она сама считала греховным чувством, оказалось не более чем красивой пустышкой, пушинкой, отвлекшей ее от главного.

Ревекке сложно и стыдно было признаться в своих чувствах даже самой себе.

В общем, жизнь в прецептории шла своим чередом

Ревекка несколько раз просила позволения передать своему отцу хотя бы весточку о себе. Храмовнику совершенно не хотелось ей в этом помогать, но стыдно признаться, в этом его решимость уже готова была дрогнуть. Впрочем, пока он не хотел раньше времени раскрывать правду о том, что жив, и на это у него имелись свои, весьма веские причины .

Несколько раз Болдуин выезжал на вылазки в соседние деревни, на поиски свежих сплетен.

Переодетый до неузнаваемости, он пешим гулял по деревням, иногда заходил в придорожные трактиры. Частенько он брал с собой Мика и тот, будучи незаметным, но внимательным и осторожным, был чрезвычайно полезен в разведке.

Поначалу новостей особых не было – они узнали, что храмовники из Темплстоу уплыли во Францию. Что Мальвуазены, оба были казнены, а их богатства перешли во владение короля Ричарда. Что Ательстан из Конингсбурга развязал настоящую войну со своим духовенством.

Приятной для Буагильбера, как не странно, оказалась новость о том, что Уилфред Айвенго женился, наконец, на леди Ровене. «По крайней мере», – думал он,- «моя прекрасная еврейка не станет больше думать о голубых глазах и светлых кудрях рыцаря, который мизинца ее не стоит».

Кроме этого, из Йорка дошли мрачные, хотя и не особо удивительные вести. Вальдемар Фиц-Урс, надеявшийся стать канцлером при принце Джоне, отделался изгнанием. Морис Де Браси, по слухам, сбежал во Францию и поступил там на службу к королю Филиппу. Теперь-то уж храмовник знал, кем был тот Черный Лентяй, взявший Мориса в плен.

Одним словом, вся пирамида, на которую Джон Безземельный так рассчитывал, рассыпалась в пыль, едва только послышалась поступь истинного короля.

Это означало только одно – ничто и никто больше не держал тамплиера в Англии, и при первой же возможности ему и его слугам надлежало отправиться в Святую Землю.

Лето близилось к концу, постепенно холодало и рыцарю совершенно не хотелось торчать в сыром и промозглом климате больше, чем нужно.

Однако нужно было решать, что делать с евреями.

Болдуин вернулся из очередной вылазки в деревню. Дождавшись, пока опустят мост и заехав внутрь, он бросил поводья Мику и прошел в зал, в поисках господина. Тот сидел у огня, наслаждаясь ощущением усталости мышц. Буагильбер уже несколько дней как возобновил свое ежеутренние тренировки, и тело слушалось его, хотя и с трудом.

- Господин, ситуация серьезная. – прошептал де Ойлей, указывая взглядом на Ревекку.

- В чем дело? – встрепенулся храмовник.

- Судя по всему, у местных сельчан новый виток суеверия. Опять исчезнувшие дети, задолжавшие норманны, тайные знаки и подобная чепуха.

- И что же нам делать?

Слух у Ревекки был хороший, а умственные способности – ещё лучше. Она мигом поняла, куда клонит оруженосец.

- Гордый храмовник, – обратилась она к Буагильберу, – ты ведь можешь защитить их!

- Ревекка, не болтай глупостей. Ты когда-нибудь видела еврейский погром? Это же стадо, оно идёт и убивает.

- Да, в самом деле, – вторил господину Болдуин. – что мы можем предпринять в этом случае? Вы в безопасности здесь.

- А наши родственники? А мой отец? А опекун детей? Вы хотите обречь на смерть сотни ни в чем не повинных людей?! Да вы кто вообще?! Люди или дикие звери?!

- Милая Ревекка, ты права, но пойми, у нас сейчас нет никакой возможности противостоять им. Они дикие, невежественные, суеверные люди. Нам нечего обратить против них. Даже если мы оба, вместе с сарацинами, сядем на коней и попытаемся остановить толпу, эта же толпа мигом сотрёт нас в порошок. Нас просто сомнут и завалят.

- Ага, и сожрут! – не удержался оруженосец.

- Господин, дозвольте мне промолвить слово.

- Говори, Амет.