В полушаге от любви

– Вы – последний негодяй! – Торговаться было не о чем, и я больше не считала нужным скрывать свои чувства. – Убирайтесь из моих покоев!

– Как вам будет угодно.

Лорд Кэмерон шагнул к двери.

– Э нет. – Я передвинулась, преграждая ему дорогу. – Как пришли, так и уходите.

И я многозначительно взглянула на распахнутое окно.

Эстли выразительно изогнул бровь, затем сдержанно склонил голову.

– Как скажете.

Он, не колеблясь, развернулся и направился к окну.

– Желаю вам свалиться вниз! – ядовито бросила я ему в спину, когда он выбирался на карниз.

А потом долго прислушивалась к происходящему снаружи. Разумеется, он не упал.

Глава 9

Алкоголь очень полезен. Он всегда помогает если не больным, то врачу.

Бернард Шоу

Баронессе Лаймон, матери Дэйвида, я завидовала всей душой. Нет, не ее сильному, даже железному характеру, не деловой хватке и не крепкому здоровью, хотя всего этого у нее имелось в избытке. Завидовала я тому, что леди Лаймон была вдовой.

Тут дело вовсе не в моей природной кровожадности или душевной черствости. Подлинная причина заключается в том, что в нашем обществе единственный способ для женщины стать независимой – это выйти замуж и овдоветь. До замужества женщина зависит от родителей, а если она сирота, от опекунов и ближайших родственников. После замужества – ясное дело, от супруга. И только после безвременной кончины последнего ее статус внезапно кардинально меняется. Унаследовав состояние супруга, она получает материальную независимость, а вместе с ней – и независимость в прочих сферах. Она получает право распоряжаться финансами, вкладывать деньги в различные предприятия по своему усмотрению и даже начинать собственные проекты. Она может ходить на любые мероприятия в одиночестве, без обязательного для всех остальных мужского сопровождения. Она даже может высказывать вслух свои убеждения по вопросам экономики и политики, хотя это, конечно, и не приветствуется.

В тот день леди Лаймон как раз занималась финансовыми делами. И, видимо, шли они не слишком успешно. Во всяком случае, из гостиной, где мы сидели втроем, она уходила в приподнятом настроении, а вот спустя полчаса возвратилась в мрачном расположении духа.

– А, леди Инесса, вы все еще здесь? – едко поинтересовалась она, после чего, не глядя на сына, прошла в соседнюю комнату.

Я почувствовала, как к лицу приливает краска. И поспешила подняться со стула.

– Пожалуй, мне действительно пора идти.

Чрезвычайно расстроенный Дэйвид вызвался проводить меня до дворца.

– Несси, ты не должна на нее сердиться, – с несчастным видом проговорил он, когда мы шли по темно-серым плитам улицы. – Она очень хорошо к тебе относится, правда. И ничего такого не имела в виду. Просто у нее плохое настроение.

– Да-да, – рассеянно кивнула я, думая о том, с каких это пор плохое настроение превратилось в оправдание для нарушения норм этикета и элементарного отсутствия гостеприимства.

– Ты сильно на меня сердишься?

Похоже, Дэйвид сумел разгадать мои мысли. Впрочем, навряд ли это было особенно сложно сделать. В данный момент я не слишком-то заботилась о том, чтобы прятать свои подлинные эмоции под маской.

– На тебя? – Я подняла на него удивленный взгляд. – Вообще-то нет. На тебя-то за что?

Эти слова юношу немного успокоили. Но не окончательно, ведь я недвусмысленно намекала на то, что к его матери у меня претензии все же имеются. А это явно вносило дисгармонию в его восприятие реальности.

– Приходи к нам послезавтра на чай, – предложил он, взяв меня за руку, когда мы остановились возле главных ворот дворца. – Я поговорю с мамой и все улажу.

– Не знаю. – Идти к ним в гости после сегодняшнего унизительного обращения со стороны баронессы не хотелось совершенно. – Не думаю, что это будет уместно.

– Будет очень уместно, – возразил Дэйвид. – Я хочу, чтобы вы помирились

– Да мы и не ссорились, – пробормотала я, все еще не желая давать согласие.

Но он так настаивал, и вид у него при этом был настолько расстроенный, что в конечном итоге я все-таки приняла приглашение.

Людей в Цветочном зале находилось не слишком много, и в основном они были сосредоточены вокруг двух карточных столов. Восемь человек играли – по четверо за каждым столиком, – и еще около десяти увлеченно следили за игрой. Помимо них в помещении находилось еще человек шесть-семь; последние рассредоточились; кто-то неспешно пил вино, кто-то листал книгу, кто-то прохаживался, рассматривая растения.

Собственно говоря, зал назывался Цветочным именно потому, что здесь стояло немало кадок с растительностью. Правда, изначально предполагалось держать здесь именно цветы, но от этой идеи постепенно отказались. В итоге ощущение свежести в каменное помещение привносили деревья. Преимущественно фикусы разных видов, но была здесь и парочка экзотических пальм, правда, довольно чахлых. Похоже, наш климат оказался слишком холодным для экзотики.