В понедельник дела не делаются

Чайник, в котором воды на треть всего было, зашумел быстро, крышка на нем брякнула. Маштаков залил единожды использованную заварку в кружке, накрыл комментированным уголовным кодексом с истрепанным переплетом. На обложке УК с неразличимым текстом коричневело множество окружностей одного диаметра.

В пятницу с утра Татьяна индифферентно объявила мужу, что поедет на выходные с девчонками к матери в Иваново. Сказала как о решённом, чтобы проинформировать, не более. Из числа доверенных лиц, с коими надлежит согласовывать семейные планы, Миха давно вышел.

– Когда вернетесь? – только и оставалось ему спросить.

– В воскресенье, на пол одиннадцатого, – сказала Татьяна. – Встретишь нас? Огурцов, наверное, привезем ведро, варенья дадут банки три…

– Без проблем, – легко пообещал Миха.

– Веди себя тут… н-нормально! – в голосе жены смешались язвительность с просительной интонацией.

Маштаков кивнул молча, взглянул на часы и заторопился.

Опаздывать на суточное дежурство при сегодняшнем ответственном от руководства ему было нельзя. Перед уходом из дома, одетый, только без обувки, осторожно прокрался в маленькую комнату к дочкам. Таня успела включить ночник на стене, чтобы просыпались потихоньку.

Маришка кулачком терла глаз. Просыпаться ей, когда за окном тьма кромешная, не хотелось. Она забавно надула губки.

Миха присел перед кроватью младшей дочки, потрепал ее по мягким волосикам.

– Значит, к бабушке поедешь, мышонок? – спросил он шепотом.

Дочь на секунду задумалась, соображая. Потом улыбнулась бесподобно.

– Да-а… А ты с нами поедешь? Снова не поедешь? Почему?!

– Я дежурю, мышонок… В следующий раз обязательно…

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Смотри, если чего пообещал, обманывать нельзя! – Маришка прижала к себе верного друга Микки-Мауса.

Маштаков прихлебывал из кружки горький горячий чай. Когда в рот попадали разбухшие чаинки (судимые говорят – нифеля), отплевывал их, с губ снимал. Прикидывал попутно, чем в субботу займется, свалив дежурство.

«Самое главное, в преддверии краткосрочной иллюзорной свободы не выпить с утра после суток!»

Миха знал доподлинно, что без стакана водки ему не уснуть, не успокоить возбужденные суточным стрессом мозги. Правда, у него имелся противовес бытовому пьянству. В четверг он купил последний, только что изданный в серии «Чёрная кошка» роман Данила Корецкого «Подставная фигура».

Из современных российских детективщиков Маштаков Корецкого в первую тройку ставил. В один уровень с мэтром Словиным, отдавшим розыску больше двух десятков лет, и с хватким петербуржцем Константиновым, которого, судя по приближенности к полицейской реальности, качественно консультировали практики. Всё это была первоклассная мужская проза. Крутая. У Корецкого, точнее – крутейшая!

Несмотря на крайне скептическое Михино отношение к суперменам различных мастей, в жизни ни разу живьём не встреченных, Корецкого он просто обожал. Все вещи его покупал, по несколько раз каждую перечитывал.

У Корецкого, милицейского полковника, доктора юридических наук, была стопудово верной главная идея, пронизывавшая все его романы.

«Победить преступность в России без государственной воли к тому невозможно!»

И ещё один тезис – «Преступник боится только силу!».

И-эх, пока свободная минутка выпала, надо было набить буханку, показать руководству результаты проведенных им оперативно-розыскных мероприятий по квартирной краже на улице Белинского, в микрорайоне «Красный Текстильщик». Воры, действовавшие наверняка по наводке, наказали хозяйку, лежавшую с ребёнком в стационаре, на пятьдесят тысяч. Используя имевшиеся в наличии каждого оперативника данные о проживающих на Белинского и на сопредельных с нею улицах лицах, ранее судимых, следовало написать несколько справок об их отработке на причастность к данному преступлению. Самое главное при этом было не угодить на недавно умершего или на сидящего в настоящее время.

Тогда – получишь от начальства пряников! Миха относился к милицейской туфте философски, как к осознанной необходимости.

Но для начала он решил составить четыре стула в рядок и полчасика полежать.

«Я вам, господа, не конь железный, чтобы без передыху пахать!»

Однако, обламывая радужные надежды опера, заверещал на подоконнике внутренний телефон. Чтобы до трубки дотянуться, Маштакову пришлось лечь животом на стол.

– Слушаю, – тон его был скорбным.

– Две минуты тебе на сборы даю! – голос дежурного клокотал в мембране. – В «Радуге» – грабеж, а может и разбой получится… С ножом! Девку пьяную обули! Куртку взяли, сумочку, цацки! Барменша на тревожную кнопку нажала, охрана – молодцы – рядом оказалась! Короче, злодея повязали! Шевелись, шевелись, Николаич! Шесть – ноль нынче проигрываем!

Дежурной части в положительное сальдо шли исключительно преступления, раскрытые по горячим следам. Каждое такое по области было на счет. За тяжкое преступление, поднятое по дежурству, отличившиеся поощрялись мелкими, но реальными суммами. По две, по три сотни рублей!

«На раскрытое сразу не придется гробить время потом!»