В понедельник дела не делаются

«Ладно, возбудили и возбудили! Не моя забота! Следователь пусть теперь репу чешет за судебную перспективу!» – Миха определился, что сначала прогреет задубевшие кости в горячей ванной, а потом уже щец зеленых порубает. «И в койку с книжкой завалюсь!» Все встретившиеся на пути злачные места Маштаков миновал стоически. Даже пару бутылок светлого пива себе не позволил. Распаренный и сытый Миха и двадцати страниц не одолел. В тридцать четыре после бессонной ночи не очень погарцуешь! Хотя новый роман Корецкого с самого начала захватил. Классик современного отечественного детектива не подкачал и на этот раз. Мелкий рэкетир, шестерка, нашел на месте взрыва автомашины шпионское супер-оружие, «стрелку», изготовленную в виде дорогой ручки, стреляющей смертельными жалами, полностью потом самоуничтожающимися в теле жертвы… Смерть по всем признакам полностью обставлялась под ненасильственную, под внезапный сердечный приступ. Под инфаркт миокарда! Силу своей нечаянной находки шестерка познал случайно, убив собеседника-коммерсанта. Поняв в чем дело, ошалел от внезапно открывшихся перспектив козырного киллерства… Во сне Миха тыкал в кромешно-черно-чернильное разверстое нутро бочки черенком лопаты. Попадал в пугающе мягкое. Так и сяк кубатурил с дежурным, как же вытащить мертвяка из ёмкости наружу. Просунув длинный черенок вглубь емкости, Маштаков обнаружил еще один труп. «Страус Нанду!» В этот момент его разбудила бесконечная тревожная рулада телефонного звонка. Очнувшись в полных непонятках: «При чем здесь страус», Миха сразу почувствовал резь в мочевом пузыре, напрягшемся до предельного состояния, до звона практически. Босиком прошлепал он в коридор, схватил трубку. – Слушаю вас! Сам при этом приплясывал от нетерпимой рези. Клапан готов был отвориться самопроизвольно. – Михал Николаич, как поживаешь? – знакомый голос абонента на другом конце провода был благостен. Это могло означать только одно.

– Минуту подожди, Саш! – Маштаков уложил трубку на полочке под зеркалом, тесня массажную расческу и тюбики губной помады.

Вернувшись из туалета, взял трубку.

– У аппарата.

Участь его на ближайшее время, похоже, была предрешена. Кисмет![142]

Университетский друг Саша Веткин, с которым начинали в прокуратуре, в свой законный выходной день отдыхал культурно. И по всему, остро нуждался в квалифицированном партнере.

– Я это самое, Саш, не при деньгах сейчас, – Маштаков сделал символическую попытку отмазаться.

– Не проблема, дядь Миш!

Русский человек Веткин Александр Николаевич искренне был готов приобщать приятеля к культурному отдыху в качестве экскурсанта-нахлебника, сам же намеревался выступить дипломированным гидом.

«Чего дома делать? Одному. Посидим у Саши, поболтаем. Музыку хорошую послушаем. Напиваться не будем», – Маштаков делал вид, что верит в свои мысленные обязательства.

Мысленные и в тоже время немыслимые.

29

Саша Веткин в Острожской межрайпрокуратуре на данном этапе её развития был самым старослужащим ветераном. В этом году, с учётом трёх лет срочной службы в Военно-морском флоте и пяти – обучения в университете, выслужил право на минимальную прокурорскую пенсию. Двадцать годков у него на круг получилось.

В свое время в начале девяностых, сразу после развала СССР, прокуратура оказалась в глубоководной заднице. Даже из выпускников ВУЗов никто в прокуратуру не стремился, не говоря уже о юристах со стажем практической работы. Зарплата прокурорская была мизерной, выплачивали ее нерегулярно, льгот вообще никаких не имелось. Работали в прокуратуре, как и в народном хозяйстве, до шестидесяти лет. Однако вновь назначенный Генпрокурор Степанков Валентин Сергеевич, несмотря на свою небывалую для руководителя такого уровня молодость, немедленно после своего вступления в должность предпринял экстренные меры для исправления ситуации.

До сих пор вся прокуратура ему благодарна!

Среди многих в десятку попавших кадровых ходов Степанков придумал, что дневное обучение в ВУЗе, после которого молодой специалист сразу пришел на работу в органы прокуратуры, полностью шло в зачет при исчислении специальной выслуги. А это целых пять лет! Четверть от необходимых двадцати!

В считанные месяцы все вакантные должности в районных прокуратурах оказались укомплектованными. Причем молодежь пришла после дневных отделений, где образование дается на уровень качественней, чем заочникам.

Но такая лафа с зачетом пяти лет учебы распространялась только на тех, кто устроился в органы прокуратуры в самое тяжелое для системы время, до лета 1992 года.

Для пришедших позднее в выслугу засчитывалась только половина срока обучения.

Маштакову, останься он в прокуратуре, тоже пенсия не за горами маячила. Но жизнь, она сослагательного наклонения не признаёт. Обратная дорога в прокуратуру Михе закрыта наглухо.

Все знающие Маштакова единодушно сходились на том, что как работник он незаурядный, а временами даже талантливый, но ведь пьющий, стервец, а потому – абсолютно непредсказуемый.

Тогда как система правоохранительных органов нуждается в стабильности.