В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора

Рэлом Елизавета называла Уолтера Рэли, которому тогда было около тридцати лет. Он был сыном девонского землевладельца и племянником любимой воспитательницы Елизаветы, покойной Кэт Эшли. Возможно, именно Кэт устроила его ко двору, а потом Елизавета перенесла на него ту любовь, какую раньше испытывала к Кэт Эшли: «…за особую заботу мы приблизили его к себе в память тех его родных, которые служили нам, а некоторые из них (как вам известно) находились весьма близко к нашей особе».[913] Рэли отличался поразительной красотой: 6 футов ростом, с холеной бородкой, проницательными голубыми глазами, он любил экстравагантность в одежде, ценил драгоценные камни и жемчуг. Его отвага, нескрываемые честолюбие, тщеславие и самоуверенность очень нравились королеве. Впервые он явился ко двору в 1581 г.; впоследствии его богатство и положение резко возросли в результате милости, которую оказывала ему королева. В 1583 г. Елизавета подарила ему один из своих любимых дворцов, красивый Дарем-Плейс на Стрэнде. Елизавета ласково называла Рэли Уотер, то есть «Вода», учитывая его связи с морем; вместе с тем слово «Уотер» было созвучно тому, как его имя произносили в западных графствах. Рэли ублажал ее слух стихами. После отъезда Анжу Елизавета проводила с новым фаворитом все больше времени. Они беседовали, играли в карты, катались верхом. Рэли появлялся во внутренних покоях днем и ночью; его часто видели у двери опочивальни: по утрам он ждал, когда оттуда выйдет Елизавета. Придворный Морис Браун пишет: «Мистер Уолтер Рэли пользуется очень большим расположением ее величества; ни милорд Лестер, ни мистер вице-канцлер (Хаттон) не получали такого расположения за столь короткое время, и особое расположение ему оказывают последние полгода. Но превыше всего милость оказывается ему в эти два месяца».[914]

Увидев Елизавету и Рэли вместе, фон Ведель пришел к выводу: «Теперь она любит этого джентльмена, предпочитая его всем остальным; и этому нетрудно поверить, ведь два года назад он едва мог себе позволить держать одного слугу, а теперь она сделала ему столько подарков, что он способен содержать пятьсот слуг».[915]

6 января 1585 г. Рэли посвятили в рыцари. В мае один из шпионов Мендосы сообщил, что Рэли и Дадли, что неудивительно, в плохих отношениях, ведь они оба стремятся завоевать расположение королевы.

* * *

После убийства Вильгельма Оранского и побед, одержанных герцогом Пармой, победа Испании во Фландрии казалась по чти неминуемой. Французская Католическая лига заключила союз с Филиппом II, и Елизавета опасалась испанского влияния и на Францию, и на Нидерланды. Англии угрожало вторжение, которому, как казалось, ничто не может помешать. По результатам договора, подписанного в Нонсаче в августе 1585 г., Елизавета согласилась послать деньги и войска в поддержку восставшим Нидерландам, Дадли она назначила командующим войсками. Он должен был возглавить экспедиционный корпус. Но чем ближе был день его отъезда, тем больше сомневалась Елизавета. Проведя ночь на 27 сентября с королевой, Дадли послал Уолсингему, пожалуй, самое откровенное письмо, в котором раскрывается характер: «Г-н секретарь, я нахожу, что ее величество очень желает, чтобы я остался; она выражает свои сомнения из-за недавно постигшего ее нездоровья – прошлой ночью ее состояние было хуже всего. Она обращалась ко мне с весьма жалостными словами, уверяла в своей боязни не выжить и не желала отпускать меня от нее. Прошу вас подумать, как можно убедить ее отпустить меня от нее».[916]

Но к концу года Дадли все же отправился в Нидерланды во главе английской армии. Его приветствовали как преемника принца Оранского. Вскоре он, не посоветовавшись с Елизаветой, принял судьбоносное решение занять пост губернатора Нидерландов. В письме к нему Елизавета почти не скрывала гнева: «Сколь бессовестно вы воспользовались нашим доверием!.. Мы и представить себе не могли (хотя нам следовало помнить по опыту), что человек возвышенный и чрезмерно обласканный нами, превыше всех остальных наших подданных, столь неподобающим образом нарушит наш приказ в деле, чувствительно затрагивающем нашу честь… Посему приказываем, чтобы вы, без всяких отговорок и отлагательств, исполняли то, что велит вам податель сего письма от нашего имени. Не противьтесь, ибо сопротивление послужит к вашей погибели».

Хотя многие советники королевы поддерживали позицию Дадли, считая, что необходимо продемонстрировать силу в Нидерландах, Елизавета и слушать ничего не желала. Сесил неоднократно повторял, что ее отношение «и опасно и нелепо».[917]