В постели с принцем

Алек сдержал улыбку. Он сможет обойти ее правила. К тому же существует много других способов обольщения женщины. Мисс Меривейл слегка приподняла планку, но он способен выполнить прыжок.

– Ладно, – согласился Алек. Кэтрин улыбнулась, и он добавил: – Но у меня есть свои правила.

Улыбка сошла с лица мисс Меривейл.

– Никаких «своих» правил.

– Ведь я оказываю вам услугу, вы это помните? И я согласился лишиться половины удовольствия, отказавшись от поцелуев.

Кэтрин сделала гримасу:

– Каковы же ваши правила, милорд? Официальный тон не понравился Алеку.

– Прежде всего вы не должны говорить «милорд», когда мы наедине.

– Ведь вы не принимаете правила приличия слишком серьезно, не так ли?

– Да, если их можно нарушить. – В доказательство Алек скользнул рукой под золотистый пояс на талии Кэтрин и погладил гладкий шелк под ним. Кэтрин смущенно покраснела. Алек любил женщин, которые краснеют. Кажется, их так мало осталось. – Я предпочитаю, чтобы наедине вы называли меня Алек.

– Хорошо… Алек.

Когда граф услышал, как мисс Меривейл произнесла его имя, ему захотелось окончательно вогнать ее в краску и повести себя именно так, как тот «сорт» мужчин, о котором она говорила.

Очень плохо, что он джентльмен.

– Второе правило заключается в том, что вы должны информировать меня обо всех ваших планах. Если вы получаете приглашение на бал, я должен знать об этом, чтобы тоже там появиться и ухаживать за вами.

Алек провел большим пальцем по обтянутому шелком ребру.

– Э-это вполне справедливо, – произнесла Кэтрин прерывистым шепотом, от которого у Алека закипела кровь.

Он принялся развивать свой успех:

– Я ожидаю абсолютной честности от вас. Вы не должны видеться с Ловеласом за моей спиной. – Видя, что Кэтрин нахмурилась, Алек добавил: – Вы не должны возвращаться к старой привычке. Если меня нет рядом, вы снова станете играть роль терпеливого друга, и это вернет ему чувство самоуспокоения. Вы снова окажетесь на том самом месте, с которого начинали.

– Я думаю, что мне не следовало пускаться в этот путь, – пробормотала Кэтрин.

– И остаться стоять на галерее нецелованной и необрученной?

Кэтрин сердито сверкнула на Алека взглядом.

– И еще одна вещь. Когда вы со мной, то не должны распространяться о Ловеласе. Я не хочу слышать рассказы о вашей первой встрече с ним или ваше хныканье о том, что он не ценит вашу верную любовь. И, конечно же, мы оба должны понимать, что не будет разглагольствований о вашем первом поцелуе.

Щеки Кэтрин покрылись румянцем.

– Прежде всего, я не хнычу и не разглагольствую. Во-вторых, почему вас так беспокоит, если я вдруг заговорю о Сидни?

– Потому что я должен получать какое-то удовольствие от игры, вы это помните? А я его не получу, если буду слышать, как женщина болтает о другом мужчине.

Похоже, Кэтрин оскорбилась.

– Я не болтаю!

– Отлично! В таком случае мы вполне сработаемся. Если вы соглашаетесь на мои условия.

– Я все-таки не понимаю, почему я должна воздерживаться от разговоров о.Сидни…

– Никаких разговоров о Сидни! Или сделка не состоится. – Алек посмотрел в ту сторону, где мать Кэтрин развлекала Ловеласа разговорами. Судя по его виду, он мечтал только об одном: поскорее сбежать. – Ага, вон поглядите на вашего претендента и вашу матушку. Они вполне находят общий язык друг с другом, как вы думаете? Возможно, вам вообще не понадобится моя помощь.

Когда до Кэтрин через весь зал донесся громкий смех матери, она страдальчески застонала.

– Тот, кто требует, чтобы при молодых леди постоянно находились дуэньи, просто не знал мою маму. Она способна отпугнуть даже самых решительных соискателей руки.

Что ж, миссис Меривейл играла на руку Алеку.

– Итак? – настойчиво повторил он. – Вы согласны на мои условия?

Кэтрин грустно улыбнулась, а затем вполне решительно произнесла:

– Когда мы начнем, милорд?

Спустя час Кэтрин стала снова размышлять о плане Алека. В особенности после того, как Сидни отреагировал на внимание Алека к ней тем, что ушел в игровой зал. Он даже не видел, что она приняла приглашение Алека на второй танец. И даже после того, как танец закончился и Алек вел ее с танцевальной площадки, она нигде не обнаружила присутствия Сидни.

– Сейчас мы окончательно заставили его сбежать, – пробормотала Кэтрин, когда вместе с графом протискивалась сквозь группу щебечущих девиц и их дуэний.

Алек загадочно взглянул на нее:

– Надеюсь, вы не отступите? Ни одна гонка не была выиграна всадником, который признал свое поражение на самом старте. Придерживайтесь курса и дайте ему время. Он появится.

– А если нет?

– В таком случае он идиот и вам лучше оставаться без него.

– Вы не понимаете – Сидни не такой, как другие мужчины. – Кэтрин оглядела зал и с огорчением убедилась, что нигде не видно ни Сидни, ни ее матери. – Он склонен видеть в моем флирте с вами либо предательство, либо доказательство моей вульгарности.

– Вы нисколько не вульгарны, – твердо заявил Алек. – Даже не позволяйте ему говорить подобное.

Раздраженный тон графа удивил Кэтрин. Она заметила, что его суровый взгляд устремлен куда-то вперед, а скулы напряжены.