В потёмках

Пока добираюсь до общежития, в голове формируются два варианта. Первый — явиться во дворец и попробовать убедить регента, что я на самом деле принц. Не знаю, по какой причине он вообще решил проверить меня слепком, но артефакт сейчас, в любом случае уничтожен. А допрос под клятвой или контроль разума запрещены законами империи. Правда, не факт, что это остановит Ланца, который сейчас сидит на пороховой бочке. Второй вариант — обратиться к маркизу Ценхору. Он сам вышел на связь, при этом здорово рискнув. Но не факт, что он со своими союзниками рискнёт ввязаться в открытый конфликт с регентом прямо сейчас. А времени на ожидание у меня нет.

Добравшись до общежития, обнаруживаю, что наша комната пустует. Виконтессы, от двери которой у меня так и остался ключ, на месте тоже нет. Все трое обнаруживаются в столовой — сидят с чашками сорка. Захватываю ещё одну для себя и перемещаемся на террасу, где на мне скрещиваются три любопытных взгляда. Пожав плечами, заявляю.

— Можете меня поздравить — этим утром я стал графом.

Пару секунд наслаждаюсь их изумлением, после чего начинаю пересказывать встречу с проректором. Когда заканчиваю, Тонфой задумчиво тянет.

— Значит граф со всей семьёй официально мертвы. А ты обязан явиться в столицу. Ловко. И лихо проделано — отправить на тот свет целый выводок аристократов, пусть даже и на бумаге, это не так легко.

Айрин, поджав губы, отмечает его ошибку.

— Одна из дочерей жива.

— Угу. Чтобы забрать замок, когда Орноса прикончат в столице.

Ответив, Канс с задумчивым видом почёсывает подбородок.

— Знаешь, Орн, я не имею ни малейшего представления, как стану объяснять это отцу, но у меня присутствует стойкое желание отправиться с тобой. Ты ведь не собираешься послушной овечкой ехать в столицу?

Медленно покачиваю головой.

— Нет. Но и к Ценхору сильного желания отправляться нет. Тем более не факт, что он сможет чем-то помочь.

— Зависит от их готовности к открытому мятежу. Ради такого союзника, как законный наследник, они могут и ускориться.

Закончив фразу, с задумчивым видом делает глоток сорка, видимо обдумывая расклад. Айрин, тоже о чём-то напряжённо размышлявшая всё это время, начинает тихо говорить.

— Мне надо предупредить отца. Но пока срок твоего появления во дворце не истёк, я могу свободно находиться рядом. Вот дальше…не уверена.

Покосившийся на виконтессу Джойл, мрачно гудит.

— А я могу этот договор подписать? Происхождение то у меня простое, не чета вашему.

Канс, подняв на здоровяка меланхоличный взгляд, вносит ясность.

— Если раньше ни с кем такого не подписывал и не относишься к роду одного из герцогов — можешь.

Мозг машинально цепляется за оговорку по поводу герцогов — позже надо будет выяснить в чём их принципиальное отличие от всех остальных. Пока же, пробую донести до уроженца Хельгинских болот, что дело в которое он влезает — это вовсе не обычная передряга, которые имели место ранее.

— Джойл, подумай ещё раз. Путешествие либо заведёт нас в столицу, где придётся сыграть в поддавки с регентом, либо к Ценхору, где мы окажемся на острие мятежа. В обоих случаях, опасность будет зашкаливать. Это не сбежавшая химера или чужой некон в коридорах Хёница. Вероятность погибнуть на много порядков выше. Если ты останешься в университете, поверь — у меня не будет к тебе никаких вопросов. И другом я тебе считать не перестану.

Глянув на аристократов, сидящих напротив, добавляю.

— Вас двоих, это тоже касается. Предприятие, мягко говоря, опасное.

Первым, неуклюже хлопнув меня по плечу, отвечает здоровяк.

— Сам сказал — мы друзья. А поездка тебе предстоит опасная. Так что, это, ну…с тобой я, в общем, поеду.

Судя по лицу и последней фразе, парень серьёзно переволновался — такого косноязычия за ним раньше не наблюдалось. Сразу, как он заканчивает, с другой стороны стола слышится голос Тонфоя.

— Я никогда себе не прощу, если упущу возможность принять участие в государственном перевороте. Или мятеже. Представляю себе лица братьев, когда они поймут, что я среди соратников победившего императора.

Айрин, поморщившись, шумно ставит на стол свою чашку сорка.

— Ты же понимаешь, что при мятеже, у нас практически не будет шансов выжить? У Орноса — вовсе, почти ни одного!

Сын хёрдиса удивлённо поворачивается к ней.

— С чего бы это? Если мы победим, то…

Раздражённо взмахнув рукой, виконтесса перебивает его, едва ли не рыча.

— Кто это — «мы»? Или у тебя есть армия? Готов свергнуть отца, убить братьев и возглавить дом Тонфоев? И на примете, конечно имеются преданные маги, которые тебя прикроют, так? Если начнётся открытая война, законы империи всем будут до рицерового хвоста! Орн — лакомая цель, которому запросто можно залезть в голову и взять под контроль. Марионетка на престоле — это же мечта любого хёрдиса. Пусть оттягивает на себя людскую ненависть, пока его хозяева станут реально править страной. Мы — обычные первокурсники, которых размажет по стенке любой маг, вышедший из стен Хёница. Неужели ты не видишь очевидного?

Оторопевший от такого напора аристократ, всё же пытается парировать.