В прятки с отчаянием (СИ)

Надо бы встать и… сделать то, что должен. Надо бы, и Зейну Кёртису никогда не составляло труда выполнить свой долг. Но теперь он понимал, что в нем все перевернулось безвозвратно и назад дороги нет. Безупречный тихонько положил руку на спину девушки и пальцами провел вдоль позвоночника, невесомо касаясь. Она сейчас так спокойна и расслаблена, а он не может сомкнуть глаз, вспоминая и прокручивая все что произошло с ними за последние месяцы, и как они оказались… в одной постели…

Зейну не хотелось ни вставать, ни куда-то идти. Только здесь, только сейчас он осознавал себя единым целым, именно в таком положении, когда опустив глаза, мужчина видел темную головку, душистые темные волосы, закрывающие половину лица. Безупречный аккуратно отодвинул прядки и едва заметно улыбнулся. Самка. Примитивная. И вся его. Во всех отношениях.

Он думал, что когда добьется своего, и эта война, наконец, закончится, то достигнет того уровня сатисфакции, который поможет ему стать настоящим лидером своего клана. Но испытание землей он не прошел. Что-то надломилось в нем и теперь, после упоительной во всех отношениях ночи Зейн понял, что все это время они шли в никуда. Дальше... тупик.

Беда только в том, что уже было поздно. Повернуть назад они не могли, как только он выйдет отсюда, его моментально арестуют или убьют, если только заподозрят хоть что-то. Железка в его голове не оказывала никакого воздействия, и нельзя было никому позволить об этом узнать, однако, его отсутствие в течение долгого времени придется как-то объяснить. Все эти мысли вертелись в голове, не давали уснуть, и только теплый воздух, щекочущий его грудь, напоминал о том, что всё еще может измениться…

Он задавал ей вопросы, на которые девушка не отвечала, и прочесть в ее голове мужчина их не мог. Возможно, она и сама не знала ответов, а может быть… Они оба все знали, но признаться себе в этом было слишком неправдоподобно, фантастично и немыслимо для обоих. Она была нужна ему, он, наконец, четко осознал, что информация в голове собралась, как тот его пазл из детства, и теперь Зейн видел всю картину.

Но это ничего не меняло. У него есть долг и цель, к которой они все: кланы, безупречные — шли десятилетиями. Он не может их всех предать… Черт, как же трудно осознать перед самым финишем, что всю жизнь ты шел не по той тропе, не в ту сторону… И сделать уже больше ничего нельзя. Ни свернуть, ни вернуться обратно! Но он должен, должен что-то сделать! Всегда находил выход, даже из самых ужасных ситуаций…

Зейн снова покосился на девушку и стал осторожно выбираться из-под нее, чтобы не потревожить ее сон. Удержаться было невозможно, и мужчина, уже поднявшись, наклонился и прижался губами к теплой щеке, на которой остался след от подушки. Ресницы чуть дрогнули, губы легонько приоткрылись, и она снова задышала размеренно и глубоко, примостив ладошку себе под щеку. Вымоталась, видно, и перенервничала, ей тоже было хорошо и спокойно рядом с ним… А он… Думал о долге…

Стоило прикрыть глаза, как в голове мелькали картинки этой ночи: ее горячие губы, казалось, обследовали все его тело, ее запах, мягкость, чувственность сводили с ума, а мысли… он погружался в нее, не только физически, быть в ее голове во время соития и ощущать до капли ее восторг — было чуть ли не упоительнее собственного удовольствия… И он забыл обо всем, гладил ее тело, напитываясь каждой минутой их близости, будто хотел напиться из этого источника один раз и на всю жизнь.

— О чем ты думаешь? — она лежала, повернувшись к нему спиной, а по телу все еще проходили сладостные волны.

— Ты знаешь о чем. Ведь знаешь же? Ну скажи мне, Зейн! — повернулась, попыталась заглянуть ему в лицо.

— Немножко. Просто хотел услышать твой голос.

— Я не хочу сейчас думать, вообще… — она повернулась и выдохнула прямо ему в лицо. — Хочу другого… Поцелуй меня...

Сейчас, в полумраке комнаты, он смотрел на нее и думал, что это тоже какое-то испытание. Проверка. Что-то в тоне наместника показалось мужчине странным. Возможно, если бы Зейн действительно был под воздействием чипа, то излишняя нервозность старика осталась бы для него незамеченной. Но он видел, наместник слишком эмоционален, выдает себя. Давно ли он живет без чипа? И жил ли когда-нибудь, вообще, под контролем? Или он сам — контроль?

Почему Кёртис понял это так поздно? Или он всегда знал об этом, где-то в глубине сознания, потому и избегал сеансов очистки? Зейн снова покосился на девушку. Как хорошо, что она не знала его мыслей: наверное, ни объяснений, ни сопротивления он не пережил бы. Полумрак скрывал его фигуру, пока он облачался, и тяжелые «за» и «против» крутились в голове. Если бы можно было избежать всего, что последует за этой ночью! Остановить мгновение… Но это было ему не подвластно. Но хотел было снова поцеловать ее… но не стал.

Она не проснулась. И не проснется, он позаботился об этом.

Пистолет неприятно холодил ладонь и весил, казалось, целую тонну. Зейн бросил последний взгляд на мирно спящую девушку и передернул затвор.