В прятки с отчаянием (СИ)

Воздух становится колючим на долю секунды, я шумно сглатываю, но вовремя замечаю, что это Риз, и лицо у него почему-то забрызгано чем-то темным. Соображалка едва успевает обогнать эмоциональную реакцию, я пристально впериваюсь изучающим взглядом в наглую рожу и растягиваю губы в зазывной улыбочке, для пущей убежденности ненавязчиво продемонстрировав кончик языка, украшенный спиралькой.

— И что же ты можешь мне предложить, чтобы порадовать? — ух ты, мой голосок — чистый мед. — Сомневаюсь я, что у тебя в штанах имеется что-то ценное!

— Хочешь проверить, деточка? — противная пятерня резко толкает меня в грудь, опрокинув на спину, мужик тут же дергает за лодыжки, рывком притянув ближе, чуть не под себя, и нависает сверху, кажется, пребывая в некоторой нерешительности. А в мыслишках мечется от «сука сама не прочь» до «оторвут башку».

Вздох облегчения не удается погасить, когда Риз бесшумно вырастает у него за спиной, двигаясь плавно, словно не только глаза у него кошачьи, но и повадки. Мужик заподозрил неладное слишком поздно: ладонь уже легла на его рот, крепко стиснув, молниеносное движение руки, и слегка блеснув, лезвие ножа вспарывает глотку моему несостоявшемуся еб*рю, одновременно скидывая с меня задергавшуюся тушу в сторону. Кровь фонтанчиком хлынула из артерии в траву, расползаясь медным запахом.

Риз прикладывает палец к губам, делая знак молчать, освобождает мне руки, и тихонько оттаскивает тело за фургон. Я наблюдаю за ним, вытаращив глаза, испытывая огромное желание разразиться руганью, и поднимаюсь, отправляясь следом. Становится слишком темно, маленький затухающий костерок не способен осветить всю поляну. Надеюсь, он знает куда идти и мы не заблудимся еще в кромке. Риз протягивает мне руку, крепко стискивает ладошку и, стараясь ступать как можно тише, уводит меня в сторону дебрей, противоположную дороге. Мы осторожно раздвигаем ветки кустарников, чтобы не шуметь, только бы наше исчезновение заметили как можно позже. Надеюсь, никого не дернет проснуться, или выйти поссать!

— Идти к дороге нельзя, там нас будут искать в первую очередь. Остается только лес. Надеюсь, ты темноты не боишься? — шепотом выдает он, и я почему-то уверенна, что мужчина подтрунивает, но не издевается. И только демонстративно фыркаю в ответ. Потом спохватываюсь и благодарю за спасение.

— Ты не ранен, у тебя лицо все в крови?

— Это не моя. А, знаешь, я теперь понимаю, почему у вас форма черная, на ней крови не видно, — выдал Риз, что я роняю нервный смешок, мысленно с ним согласившись. Действительно, не видно.

— Что дальше? Ты знаешь где мы находимся и куда теперь двигаться? — спрашиваю я, как только мы отходим от стоянки стервятников на приличное расстояние.

— Отойдем подальше, и будем устраиваться на ночлег. Идти в темноте слишком рискованно, можем заблудиться, или нарваться на погоню. А она вскоре будет.

— И где ты тут найдешь приемлемое место для ночлега? Я вот, если честно, совсем ничего не вижу.

Идти в кромешной темноте по лесу, оказывается, страшно, поэтому и болтаю, постоянно спотыкаясь. Вокруг что-то ухает, трещит, шебуршит, что я не сразу замечаю, что только сильнее стискиваю пальцы на чужой, теплой руке. Вот Гилмор бы уже давно сказал самодовольную гадость, а Риз ничего, даже ни разу не хмыкнул.

— Да вот прямо тут, — остановился мужчина, задрав голову вверх.

— Где? — не врубилась я, крутясь по сторонам. Как же я устала, оказывается, что валюсь с ног.

— На дереве. Видишь какие раскидистые ветки, там будет самое оно. Давай, полезай, — и складывает ладони в замок, намереваясь меня подсадить.

Подсадить? Меня? Кажется, мои брови уползли на затылок. Не уметь лазить по деревьям, свистеть и кататься на велосипеде с наличием четырех братьев — просто нонсенс. А для бесстрашной позорище! Но мне, на удивление, не хочется препираться и корчить сейчас независимость, да и ростом я невелика, если совсем уж откровенно, чтобы дотянуться до веток и найти упор в такой темноте, поэтому безропотно лезу, воспользовавшись помощью, восхищаясь своей покладистостью. Да боже мой, кто б увидел — ни за что не поверил бы!

Ободрав себе все ладони, пыхтя как барсук, я кое-как взбираюсь наверх, благо отблеск луны пробившейся сквозь кроны, немножко осветил огромный ствол. В итоге почти с комфортом устраиваюсь на широком суку, перекинув ногу и удовлетворенно осматриваюсь. Почки уже давно раскрутились в молодые листочки, хорошо укрывающие нас с земли, так что можно и перевести дух. Судьба к нам благосклонна, злобная матершинка и звуки поисков беглецов, долетают спустя несколько минут, а потом и яркий свет включившихся фар, ударил по низам леса, но нам его с высоты было почти не видно. Зато вот слышно — отлично. Стервятники носились туда-сюда около часа, прочесывая местность вокруг поляны, даже подошли слишком близко, аккурат под наше дерево, переругиваясь между собой, что я затаила дыхание.