В прятки с «Прятками» (СИ)

Исчезло все: день, холод, солнце, подсвечивающее ее изнутри. Осталась только она и ее губы, которых так не хватало все это время. Как она оказалась подо мной, не знаю. Не помню. Звуки пропали. Краски испарились. Остался только запах. Животный запах человека. Ее. Такой непостижимый, ни на что не похожий, вызывающий самые низменные ощущения и эмоции, которые никак нельзя контролировать.

Я отрываюсь от нее на секунду и снова пробую ее губы, никак не могу насытиться ими, чем больше я осязаю ее рядом с собой, тем больше мне срывает крышу. Поцелуи становятся больше похожи на укусы… Ее кожа... на ощупь бархатистая, гладкая... Моя рука подбирается к ее горлу, мне хочется только одного, почувствовать ее плоть, разорвать, растерзать, чтобы кровь текла по рукам… теплая, нежная… Пальцы сомкнулись на горле и жмут все сильнее и я ничего не могу с этим сделать. Я высасываю из нее жизнь с каждым прикосновением, по капле. Она моя, только моя и больше ничья никогда не будет, потому что я сейчас полностью…

— Эрик, посмотри на меня, — вторгается в сознание приглушенный шепот, — посмотри…

Но я почему-то не могу поднять веки. Вокруг меня темнота, все существо погрузилось в ощущения. Я чувствую ее, не хочу отпускать. Чувствую, как прохладная капелька света дотронулась до моей щеки.

— Посмотри на меня, на меня, Эрик… — сквозь мутную пелену, застилающую мне взор, я смог разглядеть очертания девушки подо мной. Я услышал ее тихий шепот, смог разглядеть тревожный взгляд. Я так хочу ее, что становится трудно дышать, все что ниже пояса горит страшным, испепеляющим огнем, но… я понял, что что-то не так. Не должно так быть.

Окончательно я пришел в себя уже в лесу. Кажется, я совершенно бездумно пошел к ручью, что и верно, надо ополоснуться. Даже не заморачиваясь на раздевание, я бросился в спасительную прохладу ручья. Твою мать, что же это происходит со мной. Так не должно быть, ну что же это такое? Как только немного в сторону, так я теряю контроль над всем, чем только можно. Почему в бункере все было нормально? Ну почему? И почему сейчас так не может быть…

— Держись от меня подальше! — вырвалось в отчаянии, просто в никуда. Ей нельзя быть со мной, совершенно. Я опасен, а она этого понимать не хочет.

Комментарий к «Глава 17» История о Салли(В прятки с любовью)

====== «Глава 18» ======

Эшли

Музыка: Deema ft. Alina- – I Saw Him

Как только сумерки окончательно накрыли перелесок, отделяющий наше убежище от города, я выскальзываю из вагона, прихватив собранный рюкзак. Оглянувшись, окидывая взглядом залитые тишиной окрестности, так и не найдя Эрика, отправляюсь уже знакомой тропинкой вглубь перелеска, в сторону ручья. Несмотря на искушение упасть и не шевелиться, уставшее тело требовало не только отдыха, но и чистоты, а в голове мелькали события последних дней, не дающих спокойно забыться сном. Охота на «Вольников«… Сэм — мой отец. Ну надо же, неожиданно… Твою мать! И что мне делать с таким «счастьем»? Чего же он ожидает, что я при встрече, вместо того, чтобы хлопнуть ублюдка, проникнусь и брошусь на шею, размазывая по щекам слезы, от внезапного приобретения родителя? Ага, разбежалась… Пожалуй, это даже забавно. Плохо ты меня «папенька» знаешь!

Господи, в голове не укладывается, какой же сукой надо быть, чтобы ставить эксперименты на собственном ребенке? Значит, мама перешла из Бесстрашия, чтобы уберечь меня от него? Сэм колол ей какие-то сыворотки, прекрасно зная о беременности… В груди разливается огненная ненависть, что ни вздохнуть, ни выдохнуть не выходит, воздух колючим клубком застрял в горле. Это не просто бесчеловечно, я даже слово подобрать такого не могу, чтобы охарактеризовать «отца». Отец? Нет. Бен Финн был моим отцом, пусть не родным, но самым настоящим, который растил меня, любил и заботился. А Сэм… ему нужна моя кровь, оказывается, я всего лишь эксперимент, причем, видимо, удавшийся, раз меня так активно ищут. И Дин, несомненно, прав — рано или поздно меня найдут, не так уж и сложно, имея большую армию в подчинении, прочесать весь город. И как бы мне не было мерзко, противно и больно, но это правда. Сэм скоро, гораздо быстрее, чем я могу надеется, доберется до меня, и тогда… я запрещаю себе даже думать об этом. Мать вашу, как же мне страшно теперь… Ах, какая ж паршивая жизнь!