В прятки с «Прятками» (СИ)

— Так! Стоп! Мне о наших страхах и кошмарах разъясните! Ничего из моего пейзажа не было в этой симуляции…

— Было, Эрик. — качает головой Мартин. — Только не в прямом, как в пейзаже, а в метафорическом выражении, самые потаенные твои страхи, все прошли. Одиночество, потеря контроля, страх за жизнь других, внезапные ситуации, которые не просчитать, боль и раны, твой внутренний монстр… Все это было до белого экрана. Потому мы и думали, что симуляция завершилась. Ты можешь рассказать, что было по ту сторону? У меня есть одна идея, но… сначала я должен знать, что именно показал вам скриммен.

— После бункера мы пришли в город. Обосновались там на старой базе, но продовольствие быстро подходило к концу. Мы хотели убить Сэма, но у нас ничего не получалось. Зверь все время преследовал меня, но под конец мне показалось, что я смог с ним справиться, что я могу его чувствовать, контролировать. Почему вообще он был, ведь… Мартин, разве я не избавился от него восемь лет назад?

— Это теперь только ты можешь сказать. Скриммен держал тебя именно в этой симуляции, чтобы ты понял, прочувствовал моделирование, чтобы смог отличить, есть в тебе монстр сейчас или нет.

— Ничего похожего даже близко я не чувствую, — голос от воспоминания симуляции невольно становится ниже, — это ни с чем нельзя спутать, и сейчас нет никакого воздействия, во всяком случае такого, как было в этой симуляции.

— Возможно, в этом и был смысл. Ты хочешь что-то рассказать нам еще о ваших видениях?

— Нет. — резко ответил я, — но мне надо поговорить с Дином наедине.

Эрудиты переглянулись, Мелисса скривила губы и, пожав плечиком, вышла вслед за безропотно поднявшимся Мартином.

— Что-то не для женских ушей? — немного нервно спрашивает Финн, опасливо косясь на меня. Я пытался взять себя в руки. Честно. Я не хочу повторения кошмара, но сейчас… эмоции все еще берут иногда верх. Преодолев расстояние между нами за два шага, я рывком приподнял его за грудки и злобно прошипел ему в лицо:

— Ты знал, чем это может кончиться? Знал ведь? Почему ты не предупредил меня?

— Я ничего не знал. Наверняка. — он уже справился с собой и теперь невозмутимо пытался отжать лацканы своего пиджака из моей хватки. — Мог только предполагать…

— Предполагать ты мог, — я покачал головой и саркастически засмеялся, — да ты просто гребанный урод! — я еще раз встряхнул его так, что с него упали очки, — Вы, эрудиты, п*здец повернутые на своих экспериментах, ты вообще соображаешь, что мы там пережили?

— Ты, правда, успокойся для начала. И я сам не очень понимаю, но… Я только предполагаю. Ты теперь знаешь, что твое моделирование полностью ликвидировано, но, возможно, скриммен хотел показать вам, что было бы, если… Вот что, — я, наконец, отпустил его, потому что понял, еще немного и без мордобоя уже не обойдется. — Мне нужно знать все подробно, чтобы я мог сказать что-то определенное. Расскажи мне все, что ты видел. И не смотри на меня так злобно, в ваши с Эшли дела я не лезу, ты же знаешь. Но чтобы понять, что с вами произошло, мне нужно знать.

Медленно втянув в себя побольше воздуха, я вдруг понял, что произошло. Я ощутил в полной мере — все то время, что мы провели в симуляции, как нам казалось почти два месяца, все это было не нашей жизнью. Не нами. Не было аварии, зверь не вылезал наружу при любом удобном случае… И хоть моя жена полностью на себе прочувствовала все это, и я еще вмажу за это гребанным эрудитам, всего этого не было по-настоящему.

— Хрен с тобой. Короче так — после того, как мы ушли из бункера…

Я рассказал Дину все, что я видел. Нашу охоту на «Вольников», попытки контролировать зверя, взрыв Искренности… Все, что я пережил, что мы вместе пережили… До сих пор так выходило, что наша с Эшли жизнь была построена на огромном количестве недомолвок. Я не привык особенно к рассуждениям, мне казалось, что она понимает меня и так. Без слов. Но это неправильно. Неверно. Она много раз пыталась поговорить со мной о Салли, но я всегда уходил от этих разговоров. Вспоминать ее было больно, а признать, что я еще и виноват в ее смерти я просто не мог. Но теперь… я должен все рассказать. Моя жена пережила столько за время этой симуляции, что держать ее в неведении и дальше было бы как минимум подло. Пока я говорил, Дин внимательно слушал, ничего не уточняя и не перебивая, только задумчиво крутил в руках карандаш и иногда довольно красноречиво хмурился.

— Я убил ее! — шарахнув по столу кулачищем, рявкнул я. — Убил, бл*дь, Дин, ты пойми… Как мне дальше с этим жить? Как нам, вообще, с этим жить?!

— Она этого не знает. — он уставился на терзаемый в пальцах карандаш, постучал им по столу и перевел взгляд на меня. — Последнее что она помнит, как вы заснули в вагоне, после этого она вышла из симуляции.

— Твою мать, как это может быть? — пораженно уставился я на него. — Разве из общей симуляции выходят не одновременно?

— Я боюсь, что ваша симуляция кончилась тогда, в бункере. Дальше…

Он замолчал, а мне захотелось его вздрючить как следует. Ну что за привычка тянуть кота за хвост?