В прятки с «Прятками» (СИ)

— У меня брат в Эрудиции работает доктором, поэтому, если я туда попаду, то могу и до конца инициации не вернуться обратно. Он меня привяжет к кровати и станет лечить. Так что, нетушки! Я лучше здесь! — заявила я, уже с ужасом представляя себе в красках, как Дин забинтует меня по самые уши и накормит снотворным, чтобы никуда только не лезла и не вздумала трогать его вещи, как в детстве.

— У тебя есть брат? — бархатистым голосом спросил Сэм, на что я пожала плечами.

— А что в этом такого фантастического? У меня их, вообще-то, пятеро, и все старшие. Правда, остальные все в Дружелюбии остались, — забурчала я, охая и шипя, когда на лодыжке Док устроил лед.

— Пятеро? — прищурился Роджер. — И как они тебя только отпустили в Бесстрашие, оторву такую?

— Как-как, с удовольствием! Будто их кто-то спрашивал! — отмахнулась я от любопытных мужиков, трясясь за свою ногу. — Ну чего, все совсем плохо, да? Роджер, у нас зачетные бои на носу, я хоть ходить смогу, или мне уже можно вещи собирать и отправляться к изгоям? — мрачненько пошутила я, тревожно всматриваясь в лицо Стивенса.

— Ушиб, сильный. Будем лечить, и через недельку станешь прыгать, как коза.

— Насколько я знаю, — заверил меня Сэм почти успокаивающе, — зачетные спарринги у неофитов только на следующей неделе, так что успеешь восстановиться.

— Фу-ух, это хорошо, — облегченно выдохнула, блаженно прикрыв глаза. Сэм ушел, а Роджер всадил мне пару уколов, отправляя в царство Морфея.

Сидеть на жопе смирно — самая мучительная для меня пытка. Я валялась в лазарете, подыхая от скуки. Ребята, конечно, ко мне забегали, но чем ближе финальный тест, тем больше нам всем гайки по дисциплине закручивали. Да и тренировки у неофитов были теперь почти все время, а я выпала так бесподобно из борьбы, что мне совсем не по себе. И конечно же, я боялась скатиться в красную зону. Потихонечку ползала вдоль стены по палате, пусть и не так быстро, как хотелось бы и, сцепив зубы, больно, но через день таких тренировок, получилось наступить на полную стопу, еще пару дней — и уже довольно сносно ковыляла сама. И мне оставалось надеяться, что это хороший знак.

Добравшись до каморки Роджера, гордо именуемую кабинетом, плюхнулась на стульчик. «Вот сейчас замучу себе кофе и буду как новенькая!» Доку явно пока не до меня, он практически безвылазно торчал в дальней палате, куда не так давно вся в кровище приползла почти голышом знакомая мне девка. Правда, если б не рыжие волосы и буфера, как мячи — ни за что бы я ее не узнала. Такое ощущение, что по ней каток проехал. Вместо лица — расплывшаяся плюшка из месива, нос переломан. Ребра, видимо, тоже. Все тело было в кровоподтеках и ушибах, да еще и порезано ножом. Бл*дь, какой мясник ее потрошил? Мне, конечно, любить ее не за что, но острое сочувствие впилось в сердце, глядя на истерзанное, человеческое тело. А как она на меня глянула, когда ввалилась в лазарет… будто это я было во всем виновата.

Нехорошее предчувствие зародилось в душе, как бы рьяно я его оттуда не выпихивала. А вдруг… вдруг, это Эрик с ней сделал? Желудок каждый раз сжимался тугим узлом и воздуха не хватало, стоило только допустить такую мысль. Мне было невыносимо паршиво даже думать об этом, но неприятное тянущее чувство где-то под ложечкой не давало обнадеживания. Я же знала, что у него с ней было… Но ведь Эрик же не монстр, чтобы уродовать девушку. Да, мог ударить, психанув, наговорить такого, что потом удавиться хотелось: тактичностью лидер, наверное, никогда не отличался, но резать и превратить в кусок мяса… «Не думать, не смей, даже не смей думать на него, пожалуйста. Нет. Я не верю. Эрик бы не стал. Какой бы он ни был жесткий, но до такого зверства бы точно не дошел».

А внутри все тоскливо скребло и скулило, там как минимум что-то сейчас порвется, ведь Эрик, ни разу не появился. Ему что, совсем плевать на меня? Настолько занят, что даже не поинтересовался что со мной и смогу ли я дальше инициироваться. Что, и не волновался совершенно? Или же, он просто жалел о том, что произошло в машине и таким красноречивым способом давал понять, что я для него — лишь очередная забава?

Отчаяние просачивалось в грудь и накрывало меня, заставляя дрожать пальцы.

«Я так и не поняла чего от него ждать, я устала испытывать противоречивые чувства… Устала стучать в эту непробиваемую дверь, ожидая и гадая: что же там меня ожидает? Он закрывается в своей броне — не пробиться. Не достучаться. Я так и не знаю, нужна ли я ему? Как в нем всё это умудряется сочетаться — он, не дрогнув, рискует собой, чтобы спасти тебя, а через секунду уже смотрит так, словно сам готов убить на месте. Это пугает, и меня начинают разрывать надвое странные ощущения, когда уже не понимаешь, чего больше хочется — сбежать как можно дальше или остаться рядом навсегда.