В прятки с «Прятками» (СИ)

— Ой, да ладно. Можно подумать тебе прям противно было со мной… Все то время, что мы трахались по всему Бесстрашию, как кролики. Брось, Эрик, — она встала и сильно вихляя бедрами направилась ко мне, видимо, намереваясь вызвать во мне желание. А, вообще-то… у нее неплохо получается… — Я знаю, что тебе нравится, мой лидер, и я готова к полному доминированию… — ее дыхание обжигает мне щеку, а все что ниже пояса уже начинает жить своей жизнью. — Ну же, почему нет? — ее рука отодвигает полотенце и поглаживает напряженный член. — Видишь… тебе даже помогать не надо, кажется твой дружок мне рад больше, чем ты…

Дружок! Дружок, бл*дь!!! Да у меня уши сейчас отвалятся, как я, вообще, терпел эту дуру еб*нную возле себя столько времени? Резко схватив ее за плечо, я разворачиваю девицу к выходу и сильно толкнув вперед, еле удержался, чтобы не отвесить ей еще и пендаля в придачу.

— Увижу тебя еще раз тут, изуродую, поняла?

— Эрик, ты что, слишком сильно ударился головой? В чем дело? Или сомнительные прелести неофитки, больше похожей на кузнечика, тебе милее?

— Ты совсем ох*ела? — темный туман заволакивает сознание и мешает мыслить адекватно. Одна только мысль вышла на первый план — она мне не подчинилась! Она смеет мне перечить! Преодолев расстояние между нами, я просто отшвыриваю ее в стену так, что слышится глухой удар тела о бетон. — Ты забыла с кем ты разговариваешь, уродка? Иди тряси своей пи*дой перед рядовым составом и им же выкатывай свои претензии, — моя рука сжимается у нее на горле, вызывая у девицы лишь невразумительные хрипы. Ее обнаженное тело… беспомощность и ощущение полной власти как-то странно действует, опьяняет и возбуждает одновременно. Схлынувшая было эрекция вдруг возникла с новой силой, а вместе с ней дикое желание, животное, не имеющее отношения ни к чему человеческому.

Отпустив горло девки, я, не соизмеряя силы, вдариваю кулаком по ее животу, ломая ей ребра, а потом несколько раз по носу, превращая его в желе и заливая лицо ее кровью. Она даже вскрикнуть не успела, только хватала воздух и мычала с открытым ртом, чем напоминала корову на скотобойне. Мерзкая, голая до пояса… А, кстати, почему только до пояса?

Намотав ее патлы на кулак, я тащу ее туда, где грудой лежит моя форма. Выудив нож, я поднимаю к себе ее лицо, поигрывая оружием и примериваясь с чего бы начать.

— Не убивай… — шепчут ее онемевшие губы, а мое лицо растягивается к неестественной улыбке, которую я не могу сдержать.

— Не волнуйся, некрофилией я не страдаю. Трахну тебя, только потом прирежу, — гадко выцеживаю сквозь зубы и рывком поднимаю этот кусок мяса на ноги, разворачивая к себе спиной и приставляя к ее шее нож. — Хотела меня? Говори, хотела?

— Да, — еле слышно отвечает она и для достоверности еще и кивает.

— Значит, получишь. — Лезвие ножа медленно ползет по ее коже, немного сильнее чем на грани, оставляя за собой темную дорожку. — Любишь доминирование? — девку трясет, она вся бьется в конвульсиях от страха и боли, но меня только больше заводит ее запах, кровь, смешанная с ужасом и отчаянием. Не желая больше растягивать, я швыряю ее на пол и начинаю сдирать с нее игривые шортики, помогая себе ножом и раня ее еще сильнее. Она только всхлипывает, и меня это страшно бесит. Схватив ее за волосы, я несколько раз прикладываю ее лбом о бетон, угрожающе шипя: — Заткнулась дура, сейчас же!!!

Наконец, мне удается освободить ее от тряпок, член уже просто лопается от желания хоть куда-нибудь его всунуть. Девка не сопротивляется, только тихо поскуливает, пока я *бу ее прямо на полу, вне себя от наслаждения. Надо же, как мне этого не хватало, чего-то такого, грязного, отвратительно уродливого… Не желая себе ни в чем отказывать, я кончаю, испытывая потрясающие по своей силе эмоции, не сдержавшись, даже застонав при этом. Потом резко покидаю ее тело, с хлюпаньем выдернув член, и иду ванну.

— Ты урод и псих, — выцеживает девица мне в спину. Чувство невъеб*нного раздражения, которое удалось погасить на время, снова поднимет голову, и я метнувшись к его источнику, опять хватаю ее и встряхиваю посильнее.

— Дно пропасти — вот твое место, если ты еще раз откроешь свой хавальник и скажешь что-то подобное, поняла, дырка?

Несмотря на то что она испытывает боль, смотрит с ненавистью, но мне начхать на это. Всего на долю секунды мне показалось что-то неправильное во всей этой ситуации. Может быть, это окровавленное и изуродованное лицо, а, может быть, неведомый мне ранее пожар пониже пояса, который удалось потушить только вот таким… способом. Давно, однако, со мной такого не было, думается вдруг и я отпускаю безвольное тело.

— Убирайся. Распустишь язык, ты знаешь где окажешься, — я больше не слушаю ее, меня опять терзает головная боль. А еще и к Максу идти. Надо найти обезболивающее. Когда я вышел, о том, что здесь произошло, напоминают только малоаппетиные лужицы, оставшиеся после нашего с девицей сношения. На стене и на полу размазанными кляксами алеют кровавые отпечатки, но почему-то это заставляет лишь глумливо ухмыльнуться.