В присутствии врага

Католическая женская школа святой Бернадетты располагалась на Блэндфорд-стрит, немного к западу от главной улицы и, пожалуй, в четверти мили от Девоншир-плейс-Мьюз: четырехэтажное кирпичное здание с крестами в качестве архитектурных украшений на фронтонах и статуей святой в нише над широким портиком. Школой руководили сестры ордена Святых мучеников. Это были женщины, чей средний возраст приближался к семидесяти годам. Они носили грубые черные одеяния, подпоясанные крупными четками, белые нагрудники и замысловатые головные уборы, чем-то напоминающие обезглавленных лебедей. Сестры поддерживали в школе безукоризненный порядок, в ней все сияло как отполированная церковная чаша. Стекла окон сверкали, стены были белоснежно чисты как душа примерного христианина, покрытые серым линолеумом полы блестели, а в воздухе пахло полиролью и дезинфекцией. И если атмосфера чистоты была чем-то, что дьяволу противопоказано, у него не оставалось никаких надежд на сделки с обитателями этой школы.

После короткой беседы с главой школы, монахиней по имени сестра Мария, которая слушала Сент-Джеймса, благочестиво сложив руки под нагрудником и буравя его острыми черными глазами, он, в ее сопровождении, поднялся на второй этаж и прошел по молчаливому коридору с закрытыми дверями, за которыми постигались азы наук. Сестра Мария остановилась у предпоследней двери и резко постучала, прежде чем войти. Весь класс — около двадцати пяти девочек, сидевших ровными рядами — скрипнув стульями, вскочил на ноги. В руках у всех были ручки-самописки и линейки.

— Доброе утро, сестра! — хором приветствовали они ее, на что монахиня ответила холодным кивком. Девочки неслышно опустились на стулья и продолжили свои занятия. По всей видимости, они были заняты педантичным вычерчиванием схем предложений. Их пальцы были перепачканы чернилами, вытекающими из вышеупомянутых ручек при вычерчивании надлежащих линий.

Сестра Мария тихонько поговорила с монахиней, проковылявшей ей навстречу к двери класса походкой человека, недавно перенесшего операцию по замене тазобедренного сустава. У нее было лицо цвета сушеного абрикоса и толстые, без оправы, очки. После обмена короткими фразами вторая монахиня кивнула и направилась к Сент-Джеймсу. Выйдя к нему в коридор, она закрыла за собой дверь, в то время как сестра Мария исполняла обязанности заменяющей учительницы.

— Я сестра Агнетис, — представилась монахиня. — Сестра Мария объяснила мне, что вы пришли по поводу Шарлотты Боуин.

— Она исчезла.

Монахиня поджала губы. Ее пальцы потянулись к четкам, опоясывавшим ее талию, и упали вниз.

— Очень на нее похоже, — сказала она. — Это меня не удивляет.

— Но почему же, сестра?

— Она стремится привлечь к себе внимание. В классе, в столовой, во время игр, за молитвами. Несомненно, это очередная ее проделка, чтобы оказаться в центре внимания. И это уже не в первый раз.

— Вы хотите сказать, Шарлотта убегала и раньше?

— Она и раньше выкидывала номера. На прошлой неделе, к примеру, принесла в школу косметику и накрасилась в туалете во время ленча. Когда она появилась в классе, у нее был вид клоуна, но ей этого и хотелось. Все, кто идет в цирк, хотят посмотреть на клоунов, разве не так? — сестра Агнетис замолчала, чтобы как в пещеру спуститься рукой в бездонную глубину своего кармана. Достав оттуда скомканную бумажную салфетку, она приложила ее к обеим сторонам рта, промокая собравшуюся в уголках слюну. — Она не может спокойно просидеть за партой и двадцати минут. То листает книги, то тычет чем-нибудь в клетку хомячка, то трясет банкой для пожертвований…

— Банкой для пожертвований?

— Для сбора денег на благотворительную деятельность, — пояснила сестра Агнетис и принялась развивать свою мысль в несколько другом направлении: — Ей хотелось быть старостой класса, и когда девочки отдали свои голоса другой кандидатуре, она просто впала в истерику, и ее пришлось отправить домой раньше времени. Она не стремится к аккуратности ни в себе самой, ни в своей работе. Она не следует правилам, если они ей не нравятся, а когда речь заходит об уроках закона Божия, она заявляет, что раз она не католичка, ее не нужно заставлять посещать их. Вот что получается, когда в школу принимают детей не католического вероисповедания. Это, конечно, не было моим решением. Мы здесь, чтобы служить обществу, — она положила бумажную салфетку обратно в карман и так же, как сестра Мария, сложила руки под нагрудником.

Пока Сент-Джеймс переваривал информацию, прикидывая, что это добавляет к его знаниям о Шарлотте, она продолжила:

— Вы, конечно, думаете, я слишком сурова в моих суждениях о девочке. Но я ни на секунду не сомневаюсь, что ее мама с готовностью подтвердит все, что я сказала о трудном характере этого ребенка. Она не раз приходила к нам с лекциями.

— Миссис Боуин?

— Я только в прошлую среду разговаривала с ней по поводу этой истории с косметикой и могу вас заверить, она строго наказала девочку — так, как и следовало ее наказать за то, что та взяла без спроса не принадлежащие ей вещи.

— Каким образом она ее наказала?