В присутствии врага

Губы Лаксфорда беззвучно двигались, но слова он так и не произнес. Он заметил капкан за секунду до того, как он захлопнулся, но понял, что отступать, пытаясь избежать его челюстей, уже поздно.

— Так где? — настаивал Линли.

— У себя дома, — наконец произнес Лаксфорд.

— Вы в этом уверены?

Лаксфорд молча кивнул.

— Понятно. В таком случае, полагаю, нам необходимо поговорить с вашей женой.

* * *

Дорога до Хайгейта казалась бесконечной. Это был прямой участок пути в северо-западную часть Лондона, через Холберк и Блумсберн, но он проходил по наиболее перегруженным артериям города. В этот вечер ситуация осложнилась еще и аварией — сгоревшим автомобилем к северу от Рассел-сквер. Линли выбирался из пробки, удивляясь терпению сержанта Хейверс — как она может это выносить, ежедневно приезжая в Вестминстер из Чок-фарм, квартала, который они миновали после сорока минут передвижения.

Лаксфорд говорил мало. Он попросил разрешения позвонить жене и предупредить, что приедет в сопровождении инспектора уголовной полиции Скотланд-Ярда, но Линли ему в этом отказал. Когда же редактор сказал:

— Мне нужно ее подготовить. Она ничего об этом не знает. Ни об Ив. Ни о Шарлотте. Мне необходимо ее подготовить, — Линли ответил, что его жена, возможно, знает много больше, чем он думает. Именно по этой причине они к ней и едут.

— Это нелепость, — утверждал Лаксфорд. — И если вы действительно полагаете, что Фиона каким-то образом причастна к тому, что случилось с Шарлоттой, вы просто сумасшедший.

— Скажите, — в ответ проговорил Линли, — вы уже были женаты на Фионе во время этой Блэкпульской конференции тори?

— Не был.

— Были ли у вас с ней какие-то отношения?

Лаксфорд помолчал минуту и ответил:

— В то время я не был женат на Фионе, — как будто сам по себе этот факт давал ему право на связь с Ив Боуин.

— Но Фиона знала, что вы были в Блэкпуле? — продолжал Линли.

Лаксфорд ничего не ответил. Линли посмотрел на него и заметил, как побелела кожа вокруг его губ.

— Мистер Лаксфорд, ваша жена знала…

— Хорошо, я скажу. Да, она знала, что я был в Блэкпуле. Но это все, что она знала. Больше ничего. Она никогда не интересовалась политикой.

— Насколько вам это известно, она никогда не интересовалась политикой, — уточнил Линли.

— О, Господи, она была манекенщицей. Ее жизнь, весь мир ее заключался в ее лице, ее теле. Она раньше даже не ходила голосовать — до того, как мы с ней познакомились, — Лаксфорд устало откинулся на сиденье. — Блестяще, — проговорил он. — Теперь я обрисовал ее полной идиоткой.

Не отрывая головы от спинки сиденья, он повернул ее налево и тоскливо посмотрел в окно. Сейчас они проезжали Кемден-Лок Маркет, где у края тротуара стоял жонглер, подкидывая вверх допотопные оловянные тарелки.

Больше до самого Хайгейта Лаксфорд не произнес ни слова. Его дом, точнее, вилла располагалась на Милфилд-лейн, напротив прудов, служивших восточной границей Хемпстед Хита. Когда Линли свернул между двумя кирпичными столбами, обозначавшими подъездную аллею к дому, Лаксфорд попросил:

— Разрешите мне хотя бы пройти в дом первым и сказать ей несколько слов.

— Боюсь, это невозможно.

— Неужели у вас нет ни капли порядочности, черт побери? Мой сын сейчас дома. Ему восемь лет. Он совершенно невиновен. Вы что, хотите, чтобы я и его сделал участником этого представления, которое вы решили устроить?

— Я постараюсь следить за своими словами в его присутствии. Вы можете отправить сына в его комнату.

— Не думаю, что…

— Это все, что я могу вам обещать, мистер Лаксфорд.

Линли поставил машину за «мерседес-бенцем» последней модели, который стоял под портиком. Фасад портика был обращен к палисаднику перед домом, больше напоминавшему заповедник дикой природы, чем традиционный тщательно вылизанный газон с ухоженным цветочным бордюром. Выйдя из «бентли», Лаксфорд пошел к краю палисадника, где вымощенная каменными плитами дорожка исчезала в кустах.

— В это время они обычно ходят кормить птиц.

Он окликнул жену по имени. Потом позвал сына. Когда в ответ из гущи деревьев никто не откликнулся, Лаксфорд повернул обратно к дому. Входная дверь была закрыта, но не заперта. Она вела в вестибюль с мраморным полом, в центре которого лестничный пролет вел на второй этаж дома.

— Фиона! — позвал Лаксфорд.

Его голос, отраженный от каменного пола и оштукатуренных стен, звучал как-то непривычно. Опять никто ему не ответил.

Линли закрыл за ними дверь. Лаксфорд прошел в сводчатый проход слева от них. Здесь располагалась гостиная с эркерными окнами, позволявшими ее обитателям в полной мере наслаждаться видом прудов на вересковой пустоши. Лаксфорд, не переставая, звал жену.

В доме царила абсолютная тишина. Лаксфорд бродил по своей просторной вилле, переходя из одной комнаты в другую, и чем дальше он ходил, тем очевиднее становилось Линли, что поездка в Хай-гейт была напрасной. К счастью или к несчастью, было ясно, что Фионы Лаксфорд в доме нет, и она не сможет ответить на его вопросы. Когда Лаксфорд спустился вниз по лестнице, Линли сказал ему: