В присутствии врага

— И пока мы тут анализируем эти чертовы возможности, она неизвестно где… Лео неизвестно где… Что же это делается! — Лаксфорд с силой ударил кулаком по перилу лестницы.

— Ее родители живут где-то поблизости? Или ваши?

— Поблизости никто не живет. Нет никого. И ничего.

— Не могла она поехать с мальчиком проведать кого-то из знакомых, коллег? Если она обнаружила правду о вас и Ив Боуин, она вполне могла решить, что ей с сыном…

— Она не обнаружила никакой правды! Этого не может быть. Никоим образом она не могла обнаружить правду. Она должна была находиться в доме или в саду, или кататься на велосипеде вместе с Лео.

— Она не ведет дневник? Тогда мы могли бы…

Входная дверь резко распахнулась. Они оба обернулись, когда от сильного толчка она отлетела к стене и ударилась об нее. В дом ворвалась женщина. Высокая, с растрепанными светло-русыми волосами, в испачканных грязью бордовых леггинсах она тяжело дышала, прижимая руки к груди, как будто ее сердце готово было выскочить наружу.

— Фиона! — воскликнул Лаксфорд и рванулся к ней по ступенькам. — Скажи мне ради всего святого…

Она подняла голову. Линли увидел, что ее лицо мертвенно бледно.

— Дэнис, — выдохнула она, и он подхватил ее на руки. — Лео! — воскликнула женщина. В ее голосе звучала близкая истерика. — Дэнис, это Лео. Это Лео, Лео!

Она поднесла свои сцепленные руки к его лицу, разжала их. Маленькая детская школьная кепка упала на пол.

* * *

Из ее обрывочных фраз, прерываемых судорожными вздохами, они поняли следующее. Она ожидала Лео самое позднее к четырем. Когда он не пришел и к пяти, она, рассерженная его беспечностью, решила поехать за ним в школу и как следует проработать его — он же знает, что ему следует идти из школы прямо домой. Но когда она попыталась выехать на «мерседесе», то уже на подъездной аллее обнаружила, что колесо спущено, поэтому отправилась пешком.

— Я прошла по всем маршрутам, где только мог пойти он, — сказала Фиона и перечислила их мужу, как бы в доказательство своих слов. Она сидела на самом краешке дивана в гостиной, ее руки, сжимавшие бокал с виски, который налил ей Лаксфорд, сильно дрожали. Он сидел перед ней на корточках, придерживая ее руку с бокалом, и время от времени убирал падающие на лицо волосы. — И когда я прошла по ним всем — по каждому возможному маршруту — я вернулась домой через кладбище. И вот кепка… кепка Лео… — она поднесла бокал с виски ко рту. Ее зубы неровно стучали о край.

Лаксфорд, казалось, понял то, что она не хотела облекать в слова.

— На кладбище? — спросил он. — Ты нашла там кепку Лео, на кладбище?

Слезы хлынули из ее глаз.

— Но Лео знает, что ему нельзя ходить через Хайгейтское кладбище одному, — озадаченно произнес Лаксфорд. — Я говорил ему, Фиона, я говорил ему много раз.

— Конечно, он знает. Но он же мальчик. Маленький мальчик. Он любопытный. А кладбище… Ну, ты сам знаешь, какое оно… Все заросло травой, дикое. Как будто специально создано для приключений. Он проходит мимо него каждый день. Наверное, подумал…

— О, Господи! Так он что, говорил тебе, что хочет пойти туда?

— Говорил мне? Дэнис, он ведь вырос рядом с этим кладбищем, практически, за забором. Он видел его. Интересовался могилами и подземельями. Он много читал о статуях и…

Лаксфорд вскочил на ноги. Сунув руки в карманы, он отвернулся от жены.

— Что? — спросила она, и в ее голосе послышалась еще большая паника. — Что? Что?!

Он резко обернулся к ней.

— Ты внушила ему эту мысль?

— Какую?

— Сходить и посмотреть могилы, подземелья, испытать приключения на кладбище. Ты внушила ему эту мысль, Фиона. Поэтому он пошел.

— Нет! Я просто отвечала ему. Отвечала на его вопросы.

— Чем подстегивала его любопытство, будоражила воображение.

— Что я должна была делать, когда мой сын задавал мне вопросы?

— И это привело к тому, что он перелез через стену.

— Ты хочешь свалить ответственность на меня? Ты, который сам настаивал, чтобы он ходил из школы пешком? Ты просто категорически требовал, чтобы я не баловала его тем, что…

— А это, несомненно, привело его прямо в лапы какого-то извращенца, решившего поменять во второй половине дня Бромптонское кладбище на Хайгейт.

— Дэнис!

Линли решил вмешаться:

— Вы потеряли контроль над собой, мистер Лаксфорд. Может быть, все совсем не так и случившемуся есть какое-то очень простое объяснение.

— К дьяволу ваши простые объяснения.

— Мы должны обзвонить приятелей мальчика, — продолжал Линли. — Мы должны поговорить с директором школы Лео и его учителем. Прошло только два часа со времени, когда он должен был быть дома и, может быть, нет оснований впадать в панику.

Как бы в подтверждение слов Линли зазвонил телефон. Лаксфорд в два прыжка пересек комнату и схватил трубку. Хриплым голосом он произнес:

— Алло!

Кто-то говорил на другом конце провода. Лаксфорд поднял левую руку к трубке и приставил ее рупором к микрофону.

— Лео! — крикнул он. Его жена вскочила на ноги. — Где ты находишься, черт побери? Ты хоть представляешь, как заставил нас волноваться?

— Где он? Дэнис, дай я с ним поговорю!