В присутствии врага

Селия подтвердила утверждение Говарда, что он купил у нее тряпки, но она также подтвердила рассказ своей матери, каким путем эти тряпки становятся тряпками. Потом принялась описывать, как была организована сама распродажа: в одном углу располагалась одежда на вешалках, в другом — на столах свернутые вещи, в третьем была выставлена обувь.

— Нам, правда, никогда не удается продать много из этих вещей, — признала она. — А пакеты с тряпками были в большом ящике в дальнем углу киоска.

За ними не нужно было следить, потому что, в конце концов, тряпки есть тряпки. Большого убытка для церкви не будет, если даже один из пакетов и стащат. Но очень неприятно думать, что кто-то использовал такое событие — ежегодный праздник в Стэнтон-Сент-Бернарде, устраиваемый с самыми благими намерениями — на действия, связанные с убийством.

— Значит, кто-то мог незаметно подложить форму в пакет прямо на месте? — спросила Барбара.

Селия должна была признать, что такая возможность была. Но сама она не проводила распродажу весь день, поэтому Барбаре было бы лучше показать этот портрет ее матери.

— Правда, у нее не такая хорошая память на лица, как у меня, но зато она любит поболтать с людьми, так что, если он там был, может быть, она перекинулась с ним парой слов.

Барбара подумала, что Лаксфорд не такой простак, чтобы припрятать форму своей дочери в пакете с тряпками, а после этого обращать на себя внимание, болтая с женой священника. Тем не менее она сказала:

— Я сейчас еду в Стэнтон-Сент-Бернард.

— Значит, не в «Небесный жаворонок»? — Селия спросила это как бы невзначай, обводя своим отточенным ноготком орнамент на кружке. Барбара взглянула на кружку и увидела рисунок — ярко-розовое сердце и подпись под ним «Счастливого дня святого Валентина!» Она рассеянно подумала, не подарок ли это.

— В данный момент — нет, — ответила Барбара. — У меня еще столько работы, — она отодвинула свой стул и намеревалась положить фотографии в сумку.

Селия вдруг сказала:

— Сначала я ничего не понимала — все это совсем на него не похоже. Но вчера вечером я во всем разобралась.

— Простите? — не поняла Барбара и снова опустилась на стул, при этом фотографии выпали и, раскачиваясь, спланировали на пол как отвергнутое приношение.

Селия с подчеркнутым вниманием смотрела на середину стола, где лежала растрепанная стопка информационных бюллетеней под названием «Пульс Беркли», выведенным лиловыми буквами. Затем она глубоко вздохнула и едва улыбнулась:

— Когда на прошлой неделе он вернулся с курсов, я не могла понять, что произошло, почему все так изменилось. Полтора месяца назад мы были всем друг для друга. А потом вдруг, ни с того, ни с сего стали ничем.

Барбара пыталась пробиться к смыслу ее слов. «Он» — это, очевидно, Робин. «Все» — их отношения, «эти курсы» — курсы полицейских детективов ОУР. Хотя бы это она поняла, но предыдущая фраза Селии о том, что она во всем разобралась, оставалась для нее потемками.

— Послушайте, уголовное расследование — это не шутка, Селия. Это первое дело Робина, поэтому нет ничего удивительного, что он немного нервничает, потому что хочет добиться успеха, показать, на что способен. Не нужно так уж переживать, если он вам кажется немного отчужденным. Это связано о работой.

Но Селия продолжала свои рассуждения вслух.

— Сначала я думала, это из-за помолвки Коррин и Сэма. Я думала, он обеспокоен, потому что его мама не настолько хорошо знает Сэма, чтобы соглашаться выйти за него замуж. Робби в этом смысле консерватор. И невероятно привязан к матери. Они всегда жили вместе. Но даже это не казалось мне достаточной причиной, чтобы он не хотел… ну, не хотел быть со мной. Вы понимаете, что я имею в виду, — теперь Селия переключила свое внимание на Барбару. Она пристально наблюдала за ней. И, казалось, ждала какого-то ответа на свой невысказанный вопрос.

Но Барбара чувствовала себя совершенно неподготовленной, чтобы что-либо ответить. Ее коллеги по ОУР Скотланд-Ярда платили дорогой ценой за выбранную ими работу, и она не считала, что на Селию подействуют успокаивающие сведения о многочисленных разводах и прерванных отношениях среди ее товарищей по Скотланд-Ярду.

— Ему нужно освоиться с работой, найти свою точку опоры, Селия, вы понимаете, что я имею в виду?

— Точку опоры? Нет, он нашел не точку опоры. Я это поняла, когда увидела вас вместе вчера вечером в «Небесном жаворонке». Он не предполагал, что я жду его там. А когда увидел, это даже не сразу дошло до него. Наверное, это многое объясняет, вам не кажется?

— Объясняет что?

— Он встретил вас на этих курсах, Барбара. На этих курсах полицейских детективов. Там все и началось.

— Все? Началось? — Барбара не верила своим ушам. И когда она, наконец, поняла, на что намекает Селия, это поразило ее. — Вы думаете, что Робин и я… — Эта мысль казалась ей настолько нелепой, что она даже не смогла закончить фразу. Запинаясь, она бормотала: — Мы с ним? Он? Со мной? Вы так думаете?

— Я это знаю.