В промежутках между

Когда 50-летний Филя вспоминает свои детские ощущения от меня, гандикап налицо. Филя – воплощение артистизма. Он красив, обаятелен, трудолюбив, умен и намного выше меня. В смысле длиннее.

Иосиф Кобзон

Дорогой Александр Анатольевич!

Без сатиры и юмора: мы тебя любим и будем любить всегда.

Твои поклонники – все Кобзоны

Я

Много лет назад был юбилей какого-то огромного нефтегазового месторождения – то ли Самотлора, то ли какого другого. И туда полетела команда известных артистов, чтобы поздравить газовиков. Руководил группой Иосиф Давыдович Кобзон, и он милостиво взял меня с собой. Надо было лететь на самолете, пересаживаться на вертолет, а потом чуть ли не на оленях ехать куда-то. А так как там круглосуточная вахта, то и юбилейный концерт шел круглые сутки. Одни выступающие и зрители сменяли других. Мы жутко опаздывали туда с этими вертолетами и оленями. И когда наконец добрались, был уже почти конец праздника. Композитор и режиссер Алексей Гарнизов, который устраивал это всё, в ужасе сказал, что он написал песню о газовиках и хотел, чтобы в конце Иосиф Давыдович ее спел, а мы поддержали, но сейчас уже не получится, потому что буквально через полчаса финал. Я в силу своего нахальства спрашиваю: «Ну что, Иосиф, слабо тебе выучить песню?» Он говорит: «На что заложимся?» «Американка», – предлагаю я. То есть любые пожелания. Иосиф Давыдович взял бумажку, отошел в сторонку. Там было, как сейчас помню, десять куплетов. Что-то типа: «Полгода днем, полгода ночью, сидят-гудят газовики». Просто какая-то жуть на две страницы. И музыка была аналогичная. Тут подошел к концу концерт, Иосиф Давыдович взял меня за руку, и мы в окружении всей банды вышли на сцену. Он подошел к роялю, дал ноты своему аккомпаниатору Алексею Евсюкову, и, держа меня за руку и глядя мне в глаза, наизусть пропел все десять куплетов. Утром мы пошли в распределитель. Они тогда были при всех месторождениях. Для того чтобы рабочие выдавали больше газу на-гора, им подкидывали какие-то дубленочки. Иосиф Давыдович, держа меня за руку, шел по этому магазинчику и тыкал пальцем в то, что я должен ему купить. В общем, он меня раздел.

Прошло лет двадцать пять. В Ялте, в концертном зале «Юбилейный», устраивали шоу, посвященное открытию памятника «Трубка Ширвиндта». И пришел Иосиф Давыдович. Он вышел в конце, поздравил меня трогательно. И я сдуру рассказал этот случай. Иосиф говорит: «Давай заложимся, что я ее сейчас спою». Я решил, что это немыслимо. Он взял меня за ту же руку, что и двадцать пять лет назад, и пропел «Полгода днем, полгода ночью, сидят-гудят газовики» – все десять куплетов. И я упал перед ним на колени.

Сергей Лавров

Снова стал взрослее Шура,
Но породу не пропить:
Те же голос и фактура,
Тот же шарм и та же прыть.

Шура – целая эпоха,

Всё познал он, всё прошел.
Знает, что такое плохо
И как это хорошо.

Если пьет, то не из кубка,

Ведь ему родней стакан,
И с притушенною трубкой
Выжидает, как вулкан.

Грянет час – взорвется Шура

Искрометно и легко.
Пить готов с ним политуру,
Водку, пиво, молоко.

В нем ни фальши, ни халтуры,

Он спасет святую Русь —
В телефонной книжке Шуры
Весь Советский наш Союз!

Я

Мой ушедший друг, великий переводчик и дипломат Виктор Суходрев рассказывал, что при разнообразных талантах Андрея Громыко тот обладал уникальным навыком спать в президиуме с открытыми глазами. Когда я подчас наблюдаю череду круглосуточных встреч мидовских сотрудников с главами государств и ведомств, конфессий и концессий, бесконечные перелеты с одной части света на другую, легкий переход с языка на язык, запоминание, как кого зовут и в чем нужно его на сегодня убедить или, на худой конец, обмануть, я вспоминаю советский анекдот: вчера Леонид Ильич Брежнев принял посла Индонезии за посла Индии и имел с ним беседу.

Сидит Сережа Лавров в очередном президиуме на очередном форуме в рамках очередного саммита и внимательно слушает говорящего, зная, что телекамеры не упустят ни зевка, ни безразлично-усталого лица, – всегда подтянутый, всегда высокий, всегда с шаляпинским тембром голоса. О чем он думает, делая вид, что вникает в смысл чьей-то абракадабры? Все прояснилось, когда несколько лет назад в доме приемов МИД мы оказались с Лавровым рядом за большим круглым столом в рамках «круглого стола» на презентации чего-то. Кто-то что-то говорит, обращаясь к министру, он понимающе кивает и шепчет мне на ухо: «В морской бой сыграем?» Тут я все понял: он гений.

Виктор Лошак