В пучине Русской Смуты. Невыученные уроки истории

В 30 верстах от Москвы, есть обитель Вяземская: царь велел обвести ее ледяною крепостью и прибыл туда с Немецкою гвардиею, двумя отрядами Польской конницы, также со всеми боярами, в намерении показать им искусство осаждать крепости. Конницу расположил в недальнем расстоянии от монастыря; князьям и боярам поручил защищать крепость, назначив одного из них воеводою, а сам, предводительствуя Немцами, пошел на приступ; воинам, вместо оружия, дали снежные комки. В первый день потеха была чудесная. Только Немцы переранили многих бояр, бросая в них, вместе с снегом, каменьями. Знали, чем взять! Царь первый ворвался в крепость; за ним вся гвардия. Торжествуя победу, он говорил коменданту ледяной крепости: «Дай Боже! взять со временем таким же образом и Азов». Потом велел готовиться к новой потехе; между тем, подали пива, меду, и все пили за общее здоровье, это время подходит к царю один боярин и просит его оставить такие забавы «Бояре», говорил он, «весьма сердиты на Немцев, которые осмелились бросать в них каменьями; не забудь, что между князьями и боярами много тебе зложелателей; каждый из них имеет по длинному острому ножу; а у тебя с Немцами одни снежные комки. Не вышло бы худой шутки!» Царь, одумался, прекратил потехи и возвратился в Москву; вскоре узнал он, что бояре в самом деле хотели погубить его с Немцами, распустив, молву, будто бы царь дал приказание Польским всадникам и Немецким телохранителям умертвить вельмож. Честным Немцам и в ум не приходило такое злодейство.

Около сего же времени, Димитрий, получив приятную весть о приближении своей невесты к пределам России, немедленно отправил для её путешествия 15 000 рублей, а Смоленским дворянам предписал встретить ее со всеми спутниками почтительно, угостить как царицу, и проводить до самого Дорогобужа. Такое же приказание послал в Дорогобуж, Вязьму, Царево-Займище, Можайск, повелевая принимать невесту, как его самого. От Смоленской границы вплоть до Кремля исправили дороги; на реках построили мосты, а улицы так чисто вымели, что ни в каком доме не могло быть опрятнее.

Между тем, как царская невеста с отцом и братом праздновала в Можайске Светлое Воскресение, Димитрий, выехав из столицы тайно, с немногими людьми, изумил любезных гостей нечаянным прибытием. Он провел с ними двое суток; потом возвратился в Москву и отдал приказание приготовить все нужное для их встречи.

На другой день Пасхи, 24 апреля, приехал в Москву воевода Сендомирский, отец Марины: его пышно встретили князья, бояре и стрельцы. А через пять дней, 1 мая, и царская невеста пожаловала. Димитрий, выслав к ней на встречу весь двор и до 100 000 казаков, Татар, стрельцов, в богатейших одеждах, сам нарядился в простое платье, выехал за город верхом и устроил войско по обеим сторонам дороги; потом возвратился в Кремль, приказав вывести 12 верховых коней в богатых чапраках и седлах, под дорогими покрывалами из мехов рысьих и барсовых, с золотыми удилами, с серебряными стременами; 12 конюхов, в великолепной одежде, вели этих коней в подарок невесте. За ними следовала карета, запряженная 12 белыми лошадьми, обитая внутри красным бархатом, с парчовыми подушками, унизанными жемчугом. Князь Мстиславский, сказав невесте от имени царя приветственную речь, встретил весьма почтительно как ее, так брата и зятя её, со всеми спутниками, исполняя в точности волю своего государя; вместе с тем просил пересесть в царскую карету и принять ее в подарок. Как скоро Марина поднялась с места, знатнейшие особы взяли ее на руки с почтением и посадили. Тогда началось шествие: впереди было 300 гайдуков, которые играли на флейтах и били в барабаны; за ними ехали Димитриевы Польские всадники, по 10 человек в ряд, с трубами и литаврами; потом вели 12 вышеупомянутых коней; тут ехала невеста с братом и зятем в царской карете, окруженной Польскими гайдуками и знатнейшими Русскими сановниками. По обеим сторонам шли 200 Немецких алебардщиков; за каретою и вельможами следовала сотня казаков; за ними четыре конюха вели две богато убранные верховые лошади, принадлежащая невесте его величества; потом везли карету ея, запряженную 8 конями серыми в яблоках, с красными хвостами и гривами; далее в карете шестеркою, ехала гофмейстерина, госпожа Казановская; за нею следовали одна за другою еще 13 карет, в коих сидели Польки из невестиной свиты; позади их находились всадники, прибывшие с Мариною из Польши, в панцирях и в полном вооружении, с трубами и флейтами. Русская конница с своими набатами заключала шествие; там уже тянулся весь Польский обоз, с поклажею и припасами.