В пустынях Казахстана

Уложив ежика в мешочек, я принес его к машине, привязал собаку, выпустил на свободу зверька, поставив перед ним мисочку с водой. Но ежик лежал неподвижно, разворачиваться не желал и только чуть-чуть ритмично, в такт дыханию шевелились его иголочки.

Вскоре он осмелел, высунул черный носик, облизал его розовым язычком, потом показался один глаз и большое ухо. И только тогда я заметил громадного, размером с крупную фасолину напившегося крови клеща. Он сидел на самой спинке. Бедный ежик! Его защитный костюм, оказывается, имел и отрицательные стороны. Среди иголочек клещ неуязвим!

С большим трудом я вытащил пинцетом кровопийцу. На животе клеща сидел казавшийся совсем крошечным самец. Сейчас он в несколько тысяч раз уступал по весу своей подруге. У иксодовых клещей самцы только тогда оплодотворяют самку, когда находят ее основательно прицепившейся и насосавшейся крови.

Операцию по удалению клеща ежик воспринял как акт недружелюбия и после нее до самой ночи не показывал ни носика, ни уха. Но, по-видимому, за нами он все же неукоснительно следил и, когда все улеглись спать, неожиданно проявил бурную деятельность — принялся швырять из стороны в сторону миску собаки, покатал пустую бутылку, крутился возле бивака добрые полночи. Чем-то мы все же ему понравились. Ну прежде всего тем, что налили ему в консервную баночку воду, которую он и вылакал. Вообще обитатель пустыни — ушастый ежик удивительно доверчив к человеку и в неволе быстро к нему привыкает.

Утром среди моих помощников поднялся небольшой переполох. Когда загрузили машину и в последнюю очередь подняли с земли брезент, на котором стелили постели, из-под него в одну сторону помчались скорпионы, в другую — в страхе мои помощники. Собака кинулась за виновниками беспокойства, я бросился за собакой, опасаясь как бы она не получила укус в свой всегда любознательный нос. Мы долго обсуждали это событие. Ирина возмущалась: подумайте, какое «удовольствие» Проспали ночь на скорпионах!

У нас снова проблема. Когда воды мало, она удивительно быстро расходуется.

Вновь потащились по знакомой и неудобной дороге к скважине Что бы мы без нее делали!

Теперь осталось посмотреть только западную часть Белых гор. Здесь к ним примыкают уже хорошо мне знакомые по прежним странствованиям горы Катутау — «мрачные горы»[3]. За ними поселок Басший, а от него рукой подать и до асфальта.

Сухое русло привело нас в еще более живописное широкое ущелье. Неожиданно следы заброшенной дороги уперлись в глубокий овраг, проделанный весенними потоками талой воды. Здесь громадные конусовидные горы похожи на пирамиды египетских фараонов. Их основание окрашено в охристо-желтый цвет, середина — в красный, а вершина — в белый и голубой. Белые глины, судя по всему, самые поздние осадки, выпавшие на дне громадного озера. Из них слагалась основная масса Белых гор. Глядя на цветные полосы глин, причудливо изрезанные временем, я думал о том, какой удивительной находкой было бы это место для съемок разнообразных, особенно приключенческих и фантастических, кинофильмов.

Громадные конической формы горы подобны египетским пирамидам

В ущелье я вижу бабочку-белянку. Зачем она сюда залетела? Здесь нет ни одного цветочка, чтобы подкрепиться нектаром. Она же все ищет пищу, перелетает от одного реденького кустика к другому. Пролетает стрекоза-коромысло, она заядлая путешественница, большие перелеты ей не страшны. Под обрывчиком на дне ущелья лежит большущий мертвый смоляно-черный хищный клоп-редувий. Я никогда не видел такого. Подул ветер, и над красными горами появился стервятник. Его белые крылья и тело казались розовыми от гор. Вижу гнездо грифа, нельзя сказать, чтобы эти птицы умели выбирать недоступные места для своего жилища. При желании к гнезду можно подобраться.

Старая дорога привела нас к следам стоянки геологов. Сергей тотчас же увлекся раскопками занесенной пылью кучи изрядно проржавевших болтов и гаек, тогда как собака не преминула с важным видом принести старый ботинок, за ним — кирзовый сапог. Как бы она после поисков босоножек не заразилась на всю жизнь страстью старьевщика!

Здесь наш последний бивак в Белых горах.

Утром мы спускаемся в пустыню, находим едва заметную дорогу и едем по ней мимо Катутау. Горы красивы, прежде я бы залюбовался ими и нашел немало сюжетов для фотосъемки. Но после изумительных пейзажей Белых гор все остальное поблекло и потеряло притягательную силу.

Дорога вдоль Катутау очень плоха и тянется долго. Жарко. Стрелка прибора, показывающего температуру воды, предательски приближается к отметке 100 градусов. Приходится останавливаться. Кое-где у основания Катутау видны пятна красных, белых, желтых глин. Это остатки того, что сохранилось в Белых горах.