В путь-дорогу! Том III

А мнѣ, друзья, отрадою священной
Останется счастливая мечта
Про васъ и Д. и милыя мѣста,
Гдѣ я гулялъ младой и вдохновенный 
И съ вами пѣлъ: все мигъ и суета.

На этотъ разъ дамы не выдержали и подтянули refrain:

Все мигъ и суета!

— У васъ есть мендельсоновскія вещи? — спросилъ Телепневъ у дѣвушки.

Она секунды двѣ помолчала и, какъ бы не хотя, но довольно вѣжливо отвѣтила:

— Да, есть.

— У ней mezzo-soprano. Темира, вотъ ты недавно еще разбирала этотъ дуэтъ мендельсоновскій, онъ здѣсь у тебя на первой полкѣ.

— Позвольте мнѣ отыскать, — подслужился Телепневъ.

Онъ досталъ съ этажерки продолговатую тетрадку нотъ и разложилъ ее на пюпитрѣ.

— Угодно вамъ будетъ? — спросилъ онъ Темиру. — Я давно не разбиралъ, но попробую; хотите вы акомпанировать или мнѣ позволите?

Дѣвушка вся встрепенулась и, подойдя къ табурету, скороговоркой отвѣтила:

— Я буду сама акомпанировать.

Телепневу понравилось, что она согласилась пѣть безъ всякаго жеманства.

Маменька велѣла подать свѣчей и отошла съ сестрой къ дивану. А молодые люди запѣли «Wasserfalirt».

У дѣвушки былъ довольно сильный голосъ, переходящій въ контральто. Когда она брала ноту повыше, лицо ея пріобрѣтало то выраженіе, которое Телепневъ подмѣтилъ въ ней три года тому назадъ, во время говѣнья. Онъ разбиралъ еще порядочно, и второй куплетъ прошелъ гладко, такъ что маменька сочувственно заахала.

— Вы много здѣсь учились? — спросилъ Телепневъ.

— Нѣтъ, я всего второй годъ пою. Здѣсь нѣтъ хорошаго учителя.

— А вамъ бы надо продолжать.

Дѣвушка строго взглянула на Телепнева.

— Я знаю, что у меня голосъ не хорошъ, — отвѣтила она. — Но вы, пожалуйста, не думайте, что я продюизируюсь.

Телепневъ не могъ скрыть насмѣшливой улыбки.

— Съ какой же стати, — проговорилъ онъ сквозь зубы.

Дѣвушка покраснѣла.

— У васъ голосъ пріятенъ, — проговорила она раздражительно, — но вы слишкомъ тонируете.

Телепневъ хотѣлъ поблагодарить за наставленіе и подумалъ:

«Что это за дикая особа».

— Спойте еще что-нибудь, — заговорила брюнетка.

— Ахъ, да, пожалуйста. Вамъ грѣшно не пѣть, m-r Телепневъ, — затянула маменька.

Телепневъ только-что хотѣлъ сказать что-то дѣвушкѣ, но она его предупредила:

— Вы меня не поблагодарили, — вдругъ сказала она ему.

Телепневъ совершенно сконфузился и промолчалъ.

— Если хотите, будемъ пѣть, — продолжала спокойно дѣвушка.

— Благодарю васъ за репримандъ, — проговорилъ тихо Телепневъ.

Дѣвушка посмотрѣла на него насмѣшливо и, ничего не отвѣчая, сѣла на табуретъ. Они спѣли еще нѣсколько дуэтовъ; мѣстами она одушевлялась, и на высокихъ нотахъ голосъ ея напомнилъ Телепневу манеру пѣть Софьи Николаевны.

— Благодарю васъ, — сказалъ насмѣшливо Телепневъ, когда она кончила.

Дѣвушка тотчасъ же подошла къ столу, шепнула своей матери нѣсколько словъ по-англійски, простилась съ ней и съ теткой и, сдѣлавши Телепневу легкій поклонъ, ровной и медленной поступью ушла въ свою комнату.

— Merci, m-r Телепневъ, — затянула маменька. — Пожалуйста, посѣщайте насъ. Вы видите, у Темиры небольшой голосъ, но она можетъ пѣть. Мы каждый день почти дома.

— Я никакъ не ожидала, m-r Телепневъ, — заигрывала брюнетка, — что вы такъ музыкальны. Скажу вамъ откровенно, что на первый разъ вы произвели на меня впечатлѣніе студента, который ничего не хочетъ знать, кромѣ своей нѣмецкой учености.

— А вы развѣ полагаете, что нельзя заниматься серьезно химіей и любить музыку?

— Нѣтъ, совсѣмъ не то, но извините меня, у васъ былъ такой тонъ, что заговорить съ вами о музыкѣ было бы просто…

— Неприлично, — подсказалъ Телепневъ.

— Ха, ха, ха! — почти что неприлично.

— Постараюсь исправиться и воздержаться отъ политическихъ разговоровъ.

— Пожалуйста, m-r Телепневъ, къ намъ какъ-нибудь обѣдать за-просто.

Телепневъ поклонился на приглашеніе хозяйки.

— Мы очень любимъ чтеніе, — обратилась къ нему Нина Александровна: — если вы выберете свободный вечеръ и найдете что-шібудь интересное въ журналахъ, то пожалуйста.

Телепневъ раскланялся. Хозяйка сказала ему на прощанье еще нѣсколько сладкихъ фразъ, а сестра ея объявила, что она любитъ также играть въ четыре руки, и если Телепневъ желаетъ, то она къ его услугамъ.

По уходѣ студента, двѣ дамы сперва помолчали, потомъ Юлія Александровна, поднявши свои брови, выговорила:

— Съ нимъ можно быть знакомымъ, Нина. Мнѣ кажется, онъ порядочный человѣкъ.

— Да, — отвѣтила сестра, — онь рѣзокъ, но въ немъ есть что-то такое интересное.

— Il faudrait que Jean l’engageai à diner.

— Я ему скажу. Что это Темира какъ себя странно держитъ?

— Ахъ, ma chère, — застонала маменька: — ты знаешь, я себѣ не позволяю никакого замѣчанія.

— Да она, можетъ быть, думаетъ, что ты желаешь ее продюизировать, такъ ужь лучше этого не дѣлать.

У Юліи Александровны выступили слезы на глазахъ.

— Ахъ, помилуй, Нина, я знаю, что она все хотѣла быть большой, а теперь ведетъ себя, какъ маленькая дѣвочка.

— Дай мнѣ съ ней поговорить. Ты до сихъ поръ точно боишься моего вліянія. Ты думаешь, что я ее совращу.

— Ахъ полно, Нина, когда же…