В раю легко быть ангелом

На меня вдруг напала какая-то скованность. Я видела, что в комнате не наберётся и трёх человек, которые перешагнули бы двадцатилетний рубеж. Марина всегда казалась мне достаточно зрелой для своих лет. Но о чём мне было разговаривать с её одноклассниками? Находить общий язык с людьми, которых я забуду уже к следующему вечеру? В глазах рябило от обилия пёстрых шмоток и стразов. Я словно попала на тусовку в стиле MTV. Предстояло бродить по маршруту «камин — подоконник — диван» и поедать суши. Лучше бы я выбралась с Юлькой в «Две палочки». Там, по крайней мере, есть тёплый шоколадный кекс с мороженым.

А здесь должен быть именинный торт… Или нет?

— Привет, красавица…

Я обернулась. Никита протягивал мне огромный запотевший стакан, в котором долька лайма была надёжно укутана листьями мяты.

— Мохито? — выдохнула я, с облегчением принимая стакан. — Слушай, как ты планируешь пережить этот вечер?

— О чём ты?

— Тут же сплошные малолетки.

— Я от них недалеко ушёл, — засмеялся брат.

— Это как посмотреть. Если тут все детки обеспеченных родителей, вряд ли у них все мысли об учёбе и подработках… как у тебя.

— И о женщинах.

— О женщине.

— Точно. Но Маринка ведь не такая. Может, и они не такие?

— Боюсь, твоя девушка — исключение, — вздохнула я.

— А ты попробуй поболтать с ними. Вдруг не всё так плохо?

Я сделала огромный глоток коктейля через трубочку. Вкус был восхитительным: прохладный микс из мяты, кисло-сладкий, с алкогольными нотами, дурманящий, бодрящий и расслабляющий одновременно.

— Надеюсь, им ты разбавляешь коктейли сильнее, чем своей сестре…

Серьёзно, о чём мне с ними разговаривать? О ЕГЭ, злобных учителях и выборе вуза? Или о клубах, кислоте и подростковых беременностях?

— Думаешь, не может быть золотой середины?

— Не хочу узнавать, — вредным голосом проговорила я. — Считайте, что я сегодня асоциальный элемент. Напьюсь, буду буянить и попрошу вызвать мне такси.

— Ничего, — философски заметил Никита, — через пару годиков эти ребята уже будут студентами, как-нибудь найдёте общий язык.

— А через пару лет я уже буду замужем и с детьми.

— Ну, с Богдановым такое вряд ли… — Никита умолк.

Я уточнила замороженным голосом:

— Что?

— Я хотел сказать: может, самое время научить их жизни? Устрой им лидерский тренинг в лучших традициях Петелина.

— Не могу, — грустно ответила я, — вести тренинги — это к самому Глебу. У меня лучше получается расшифровывать диктофонные записи.

— А когда у него выходит что-нибудь новенькое? Я бы почитал…

— Вот это скорость. Надо было медленнее читать старенькое. Если честно, не знаю. Над новой книгой работаем, но темпы Глеба я пока не изучила. Вряд ли он выдаёт по бестселлеру в месяц. Но и тянуть год с новым материалом не будет…

— Ладно, пойду, поздороваюсь с гостями.

Я с завистью посмотрела вслед Никите. Кажется, он здесь вполне освоился.

Через час и три пина-колады я обнаружила себя сидящей в глубоком кресле в самом дальнем углу гостиной. На моём сногсшибательном платье не было ни пятнышка — значит, я ничего не ела. Ответив на пару десятков вопросов, откуда я знаю именинницу, выпив за её здоровье с незнакомыми людьми, я предпочла изолировать себя от светского общества.

На плазменной панели на противоположной стене демонстрировались клипы.

Изображение не совпадало со звуком: рот раскрывал Стинг, а сопровождал это сочный вокал Ферджи. Под него девочки и крутили бёдрами в самом центре гостиной.

— Скучаешь?

Более замусоленную вечеринками фразу сложно придумать.

А ответы ещё более пошлые.

«Да, скучаю!» — ах, развлекайте меня.

«Нет, не скучаю…» — проваливай, неужели не очевидно, что я притащилась сюда только затем, чтобы пить коктейли, маяться в одиночестве, не знать, куда себя деть и поглядывать при этом свысока на окружающую тусовку?

К тому же какой смысл в подобном трёпе? Я всё равно пришла сюда не для того, чтобы заводить знакомства. И здесь не мой контингент.

— Ещё не решила, — ответила я и подняла глаза.

Хм, странно. Откуда такая белая ворона… то есть худощавый брюнет лет двадцати пяти взялся на этой тинейджерской пати?

У меня возникло (и тут же пропало) смутное ощущение, будто я его давно знаю, просто забыла его лицо.

И весь он был какой-то такой… убедительный, скорее даже — вызывающий доверие; при этом, глядя на его живую мимику, я подумала — наверное, он студент театрального или актер.

Не придумав альтернативной фразы, подходящей к случаю, я ответила вопросом на вопрос:

— А ты что здесь делаешь?

— В каком смысле?

Вот так, я его хотя бы удивила.

— В прямом. Тут же праздник жизни старшеклассников. Репетиция выпускного вечера. А тебе, насколько я могу судить, давно перестали сниться кошмары про диплом и госэкзамены.

Кажется, смешить у меня получается лучше.

— С чего ты взяла, что они мне снились в кошмарах? — веселился брюнет.

— Я просто предположила… Может, тебе ещё и планёрки не мешают жить?

— Может, и не мешают. Может, я получал удовольствие от учёбы, и получаю его от работы.

— А кем ты работаешь?

— Здесь ужасно душно, — сообщил он вместо ответа. — Давай выйдем на балкон, подышим, заодно я отвечу на все твои вопросы.