В рамках дозволенного (СИ)

Тим ещё долго нарезал круги по собственной комнате, от досады кусая щёку изнутри. Он думал всю пятницу, целый день не мог избавиться от грёбаной похмельной тошноты, потому что голову наводняли наинеприятнейшие мысли, и пришёл к окончательному решению. Самому идеальному в сложившейся ситуации!

Треть срока пребывания нянечки в их доме уже прошла. В последний раз, когда Тим терпел няньку почти три недели, папа не стал сразу же нанимать новую. Может, если пережить месяц и заставить Ладу не продлять контракт, станет лучше? Может, отец успокоит маму и позволит какое-то время пожить спокойно? И тогда Тим решил заткнуть все желания в задницу и просто терпеть. Забыть что на дворе лето, а половину школьной программы одиннадцатого класса он успел вызубрить за июнь, пока мама была в отпуске и тупо не выпускала его из дома. Расслабиться и плыть по течению.

Но по течению не получалось… в основе своей из-за Лады. Почему-то Тима чертовски раздражало, когда она сидела рядом, объясняя очередную тему. Вся такая сосредоточенная, умненькая, добренькая и улыбчивая. Столько всего помнила, готовилась к занятиям, радовалась его успехам — давно уже предопределённым, так как Тим деликатно промолчал, что уже это рассмотрел. Честно? Хотел найти ошибку, подловить няню, заставить смущаться. Хотел избавиться от тёплого и уютного ощущения, которое появлялось у него рядом с ней.

Как же оно раздражало! И как же манило. Настолько сильно, что всего полчаса назад ему чуть не снесло голову.

— 39-

— Тим, — позвала я, постучавшись в дверь. — Тимофей, открой, давай спокойно поговорим.

Было уже восемь часов вечера, и я начинала волноваться. С тех самых пор как вылетел из моей комнаты, подопечный сидел, запершись в своей берлоге. Изнутри доносились приглушённые звуки стрельбы, но за всё время Тим ни разу не выбрался даже в коридор. Даже в туалет! Не говоря уже об обеде и ужине. Молодой мужской организм опять добровольно голодает, а виноватой в этом чувствую себя я.

— Тимофей, ты там дуешься, что ли? Это по-детски, так и знай! — Использовала тяжёлую артиллерию, решила играть по-крупному. Тимка же не любит, когда его считают маленьким? — Если не спустишься хотя бы поесть, в следующий раз буду кормить с ложечки.

И кто зарекался, что больше не будет таскать ему еду? Но я и не таскаю, я пытаюсь выкурить в люди, чтобы поел самостоятельно.

За дверью раздаётся шорох, потом клацанье замка. Я чуть было не запищала от счастья, понимая, что угрозы подействовали. Ах, мальчик молодец! Не хочет кушать с ложечки.

— Ну что опять? — проворчал Тим, наконец-то приоткрывая дверь.

Сначала он выглянул чрез маленькую щёлочку, заметил стоящую у порога меня и покачал головой. Потом дверь открылась шире, и подопечный предстал передо мной во всей красе: привычные джинсы, полное отсутствие майки, бесконечно всклокоченные волосы, тёмная щетина на щеках… и усталые глаза, которые сейчас сверлили меня хмурым взглядом. В памяти промелькнули картины той ночи, которую мы провели в квартире Джоя, и не менее бурного утра. Такие же встрёпанные волосы, поджатые губы.

Не знаю, что меня дёрнуло, сделать шаг ближе и, поднявшись на носочки, поправить Тимке волосы. То утро что-то изменило в моём к нему отношении, и теперь даже злящийся подопечный казался чертовски милым и домашним.

Тим не отшатнулся от моего порыва, зато раздражение в глазах сменилось удивлением и… растерянностью? Он стоически вытерпел, пока я поправляла лохматую чёлку, тяжело вздохнул и вновь поинтересовался:

— Пришла поправить мне причёску? Не стоит, всё равно растреплется.