В разгар Литы (ЛП)

— Я имел в виду тот факт, что это поместье, Грейнджер, — ухмыльнулся Малфой, смеясь ещё громче, когда увидел, что девушка покраснела. — Просто подумал, что тебе будет легче, если я встречу тебя здесь, а не там.

Её губы сжались в тонкую линию — на самом деле Грейнджер не хватало смелости поблагодарить его за внимательность, но всё же она чувствовала себя чрезвычайно благодарной за это.

—Тогда тебе повезло, что я вообще решила прийти, — попыталась отшутиться Грейнджер, хотя её голос дрожал.

Боги, почему она вдруг так занервничала?

— Представь, как было бы ужасно, если бы ты простудился в этом нелепом наряде.

— Нелепый наряд? Да ладно?! — Малфой засмеялся, подходя ближе к ней и беря её за руку. Он даже не потрудился спросить, не против ли этого Грейнджер, и продолжил тоном, не допускающим возражений: — Я аппарирую нас на место сейчас, Грейнджер. Приготовься.

С громким хлопком они внезапно оказались посреди Стоунхенджа — с плитой из тяжелых камней, красиво украшенной разноцветными нитями сезонных трав, свисающими с них, и волшебными огнями вокруг.

Поля были пусты — по крайней мере, так ей показалось сначала, — пока её глаза не уловили безошибочный отблеск магии, окружающий весь воздух. Внезапно Гермиона поняла, что вокруг были фейри, жужжащие, как пчелы, и устраивающие свой собственный праздник.

И хотя рядом с ними не было никаких инструментов или музыкантов, играющих на них, её сердце колотилось о грудную клетку так, словно оно билось в такт неизвестной, священной песне.

— Малфой, — выдохнула Гермиона, глядя на высокий незажжённый костер в центре, разведённый прямо перед высоким каменным алтарём и украшенным дубовыми ветвями и подсолнухами. — Что всё это значит?

— Это Лита, Грейнджер, — растягивая слова, объяснил он, без помощи палочки вызывая кувшин вина из цветов бузины и наливая им два бокала, в то время как Грейнджер удивленно подняла бровь. — И я знаю, что твоя магия медленно угасает.

Внезапно она почувствовала, что задыхается, и завораживающее зрелище прекрасного обряда было разрушено в считанные секунды.

О, Боги, нет. Не позволяй ему говорить это вслух!

— Не знаю… Я не понимаю, о чём ты говоришь!

— Ты знаешь, — Малфой отхлебнул вина, глядя на неё полуприкрытыми глазами. — И я тоже. Ты хитра, Грейнджер, но не оскорбляй мой интеллект! Я посещаю твой магазин уже три года, ведьма, и прекрасно знаю, что происходит.

— Но у меня всё ещё есть магия! — она практически кричала, сжимая свою бесполезную палочку. Ложь была горькой на вкус, но после многих лет её произнесения Гермиона поверила, что признать правду просто невозможно.

— Грейнджер, пожалуйста. Ты только вредишь себе этой ложью.

— Я не лгу! Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.

— Знаешь, что ты не единственная с такой проблемой? Многие люди испытывали трудности со своей магией во время войны, хотя большинство из них обращались за помощью до того, как всё стало слишком плохо.

— Обращались за помощью? — Грейнджер усмехнулась. — Мне не нужна помощь.

— Хочешь дождаться, когда всё станет совсем плохо? Тогда она будет нужна? — его слова пронзили Гермиону, как нож. Всё его тело, казалось, выросло на дюйм или два выше ее, поскольку внушительная сущность дала о себе знать.

Она почувствовала, что дрожит под его пристальным взглядом. После трёх лет тесного контакта с ним, это был первый раз, когда Грейнджер почувствовала, что видит настоящего Драко Малфоя — самоуверенного мужчину, что считал себя умнее, чем был на самом деле.

— Да, — нет. — Я пережила войну, ради Мерлина!

Я так устала…

— Последнее, что мне нужно, это чтобы люди жалели меня только потому, что я не могу заставить пару искр вылететь из моей палочки.

Была ли вообще возможность получить эту помощь?

— Грейн… Гермиона, — глубоко вздохнул Драко. Его взгляд смягчился. И медленным жестом руки указал на алтарь. — Я могу тебе помочь. Есть способ вернуть магию, понимаешь? Всё, что тебе нужно сделать, это попросить.

— Попросить? — Грейнджер снова огляделась, чувствуя, что фейри наблюдают за парой с интересом в глазах. В воздухе было так много волшебства, что она снова почувствовала искры в кончиках пальцев — даже когда поняла, что это исходит не от неё.

На самом деле, самая сильная и самая опьяняющая сущность магии, которая угрожала поглотить саму душу, исходила от мужчины, что стоял так близко. Гермиона почувствовала, что снова становится труднее дышать.

Мог ли Малфой знать, какой эффект он производил на неё?

Гермионе нетрудно было составить логическую цепочку и понять, что Малфой был в курсе, особенно учитывая его особую проницательность. И именно поэтому он ждал Литу, чтобы решить её проблему.

После трёх лет тщательных исследований своей угасающей магии Грейнджер уже натыкалась на несколько текстов, книг и документов, касающихся языческих ритуалов и того, как они могут помочь ведьме или волшебнику с подобной ситуацией.

И хотя Грейнджер перепробовала большинство заклинаний из всех этих книг, ни одно из них не было эффективным. И те, которые выглядели многообещающим решением… Не помогли…