В рядах королевской династии

Я встала и принялась медленно передвигаться по комнате, одеваясь. Тело приятно ныло. Прямо как после секса. Я напрягла память, но ничего такого не помнила. Нет, вы где-нибудь видели такую лошару? Я не про Монику. Рядом так сказать эротический партнер, полны сил и прекрасно выглядящий. А я тут вторую ночь шляюсь непонятно где. Словно в ответ моим мыслям, в дверь постучались. Не дожидаясь разрешения вошел Гильберт. Моника злобно зарычала.

— Э… Чего она? — Гильберт попятился.

— А! Ревнует, наверное.

— Кого? — не понял Гильберт.

Я попыталась сосредоточиться. А действительно — кого? В раздумье я села в кровать. Но вестибулярный аппарат так расслабился, что я съехала на один бок.

— Слушай, этот… партнер. А ты где шлялся две ночи?

— Я?! — обиделся Гильберт. — Да я две ночи подряд тебя под дверью сторожу! Это тебя где носит, я тебя спрашиваю? То по вампирам разным и полуоркам молодым, то ты вообще с хюльдрой на кухне целуешься. Ты чего такая расслабленная? Где вчера была?

Я припомнила.

— А, навещала этих… Магов.

— Каких еще магов? — злобно переспросил Гильберт.

— Ну, Адеква. И этого… цветочка.

— Нарсиса. — поправил Гильберт и побагровел. — И чем вы там занимались? Групповым сексом?

— Чего? Нет. Вроде.

— Что значит «вроде»? — Гильберт потряс меня за плечи.

— Ик… Гильберт… Ик… Не было ничего. Мне Лусиа массаж делала.

Гильберт отпустил меня. Я спиной рухнула в кровать. С трудом встав, я сбоку чмокнула его в щеку.

— Слушай. Ну, правда. Я очень по тебе того… А ты… Посохом… По любимому уху… И обзываешься все время… И трясешь блин тут меня…

— Ну… Извини… сорвался я. Пойми ты, ну, не обижайся.

Гильберт поймал мои плечи и приспособил мою голову у себя на плече. В ответ я накрепко обхватила его за шею. Тут в дверь кто-то бесцеремонно вошел.

— Я… это…того…

Это вдоль стены неуверенно вполз Винсент, закрыв ладонями глаза.

— Тут… того… продолжайте, я только мимо шел.

— Винс! — с упреком гаркнул Гильберт.

— Гильберт? — не открывая глаз уточнил Винсент. — А эта извращенка здесь?

— Нет. — ответил Гильберт и утешительно похлопал меня по спине.

Винсент открыл глаза.

— Как нет? Вот же она! — обличающее заявил он.

— Винс, прекрати. — поморщился Гильберт.

— Не… ни… не прекращу, блин. Залезла в диадему эльфов, ходит мне тут по королевству, лезет ко всем!

— Кроме тебя. — уточнил Гильберт.

— Кроме меня. — не подумав подтвердил Винс. Потом понял, что сказал. И обиженно примолк.

— Винсент, диадеме нравится, когда жители этой страны кому-нибудь нравятся. — с расстановкой объяснил Гильберт.

— Да знаю я, Зигмунд Фрейд ты фигов. — огрызнулся Винсент и сел с нами.

— Третьим будешь? — дружелюбно полюбопытствовал Гильберт.

— Нет. Она не в моем вкусе. — хмуро ответил Винсент. — К тому же, говорят, ей нравится кое-кто вообще третий. Ты извини, конечно…

— А то я не заметил, что ее по ночам нет. — огрызнулся Гильберт.

Я сидела между ними и слушала, как меня тут обсуждают так, как будто меня тут нету. Когда речь зашла про кого-то, кто мне нравится, меня разобрало любопытство. Я начала тянуть руку, как школьник на допросе. В смысле, на уроке.

— Чего тебе, озабоченная? — поинтересовался Винсент.

— Винс. Еще раз обзовешься, в тапок превращу. — предупредил Гильберт. — Мы же выяснили, что она не очень озабоченная.

— Ладно. Недоозабоченная. — смирился Винс. — Так чего тебе?

— А кто мне это нравится? — меня прямо-таки распирало от любопытства.

— Как страшно жить… — сделал вывод Винсент, а потом обратился ко мне: — Мать, тебе нужно на все иметь свое мнение. Но ты не бойся. Это точно не хюльдра.

Я облегченно выдохнула и сползла по Гильберту вниз. А потом предупредила:

— Гильберт. У меня размер ноги сороковой. И еще мне нравится розовый цвет.

Винсент засуетился и откланялся.

— Надо ж, как быстро. — удивилась я. — Даже не узнал, где я ночью была.

— Да и так все знают.

— Кто заложил? — насупилась я.

— Нарсис. И еще Винсент сильно под впечатлением ваших ночных объятий.

— Гильберт, перестань. — я поморщилась. — Я и так с ней встречаться боюсь. Вот почему, я вас спрашиваю, когда я говорила Чирпешу и тебе, что я по вам скучала, никто целоваться не полез, а она полезла?

Гильберт покраснел. Я удивилась. Было от чего удивляться. Ведь покраснел он явно от стыда. А, совесть мучает гада. Диадема предупреждающе бибикнула.

— Так это не ты мне сильно нравишься? — погрустнела я.

— Боюсь, что нет. — сказал Гильберт. А у самого в глазах было написано: «Какое счастье, что нет».

Я не обратила на его реакцию внимание. У меня была задача повеселее. Разгадать, кто же это все-таки так меня цепанул. Не получилось.

— Пойдем во двор? — пригласил Гильберт. — Там снег лежит.

— Лежит и депрессию на меня наводит. — дополнила я и пошла вставать. Интересно, сейчас вообще сколько время?

— Обед скоро. — подсказал Гильберт. — Сегодня нам должны дать ответ из школы следователей. Кажется, они тебе нашли роскошного преступника.

Я поморщилась. Умеет он так выразиться, чтобы последнее настроение пропало.

— Симпатичный?

— Говорят, вполне. Молодой даже и интеллигентный. В чем-то.

Я фыркнула и решила: