В ритме сердца

На вид ей не больше шестнадцати, но не могу не отметить, что её природной женственной красоте уже сейчас могут позавидовать многие девушки: в юной метиске с пухлыми губами, длинными ресницами и смуглой кожей без сомнения чувствуется примесь южной крови, а миндалевидные глаза цвета переспелой вишни невероятно выделяются на фоне её золотисто-карамельных волос.

– Адам, ты здесь! – Отец быстро возвращает голосу привычную строгость, величественно поднимаясь со скамейки, и лишь ярко-жёлтые пряди в слегка поседевших волосах подтверждают то, что увиденный весёлый эпизод между ними мне вовсе не приснился.

– Фред сообщил, что ты меня ждёшь, но вижу, он ввёл меня в заблуждение. – Прохожу мимо трясущейся девочки к мольберту, оценивая степень её художественного мастерства. – Неплохо. Очень даже неплохо, – честно говорю я, всматриваясь в поразительную схожесть внешности отца даже в незаконченной версии картины. – Меня тоже сможешь нарисовать?

– Нет! – твёрдо отвечает вместо девочки Роберт, лишь сильнее разжигая во мне желание узнать о талантливой художнице больше.

– Почему нет? Думаю, мне уже давно пора обзавестись собственным портретом. – Игнорируя весьма негативную реакцию отца, я приближаюсь к хорошенькой девчонке, от которой явственно исходит мой любимый запах страха.

– Ты меня не слышал, Адам? – Отец встревает между мной и фигуркой художницы точно её личный защитник и с непоколебимостью во взгляде смотрит на меня.

Так… Это становится уже очень интересно.

Я с тем же напором сверлю его непроницаемое лицо, что за последние годы видел лишь через монитор компьютера.

– Не представишь меня своей очаровательной гостье? – интересуюсь спокойным голосом, даже не думая отступать.

Даже не столько из-за того, что прелестная девчонка меня в самом деле заинтересовала, а ради личного наслаждения от созерцания столь явного негодования отца.

Всегда любил вызывать в нём хоть какой-то всплеск эмоций, помимо его вечной высокомерной сдержанности.

– Меня зовут Камилла, – несмотря на ощутимый страх, её голос звучит весьма уверенно.

Отец продолжает загораживать девочку своим телом, даже не думая освобождать мне путь, чтобы позволить с ней познакомиться.

– Всё нормально, Роб, не переживай. Я не буду сдирать с себя одежду и накидываться на него.

Она подходит к нам сбоку, крепко сжимает руку отца, всматриваясь в его лицо с непонятной мне теплотой во взгляде, от которого он мгновенно расслабляется, но в сторону так и не отходит.

– Так ты, значит, Адам. – Она с нескрываемым интересом оценивает меня так, словно я не человек, а инопланетное создание. – Боже! Какой уникальный свет от тебя исходит… Никогда не видела ничего подобного. Когда мне рассказывали о твоей особенности, я не верила, что такое возможно, но сейчас… – Прижимаясь вплотную к Роберту, девчонка аккуратно касается моей ладони, что молниеносно заставляет её учащённо задышать, а гладкую кожу покрыться мурашками. – Охренеть просто! Это невероятно! – восторженно добавляет она.

Мне казалось, в большем замешательстве, в какое ввела меня защита дикарки несколько дней назад, я уже быть не смогу, но я знатно ошибался.

Чем дольше я смотрю на парочку, крепко прижавшуюся друг к другу, и анализирую нетипичное поведение отца и его непринуждённые отношения с девчонкой, которая знает гораздо больше, чем следует знать какой-то посторонней художнице, тем сильнее поражаюсь выводу, что приходит мне на ум.

– Может, объяснишь? – единственное, что получается выдавить из себя.

Роберт, конечно, никогда не выделялся мягкостью характера, чистотой совести и добродетельностью, но, чтобы на старости лет связаться с несовершеннолетним ребёнком, нужно вконец лишиться всех остатков своих нравственных устоев.

– Адам, идём в кабинет! – Отец ловким движением отцепляет от меня руку Камиллы, глаза которой от вожделения уже потемнели на несколько тонов. – А ты, Милла, иди на кухню. Пусть Фред даст тебе выпить что-нибудь освежающее.

– Но я не…

– Я сказал: быстро на кухню! – своим фирменным повелительным тоном повторяет Роберт, от которого девочке мгновенно удаётся сбросить с себя чарующую пелену и поспешить скрыться с наших глаз, боясь вновь оказаться под моим прицелом.

Но я даже не оборачиваюсь, чтобы посмотреть ей вслед. Мне на неё глубоко параллельно. Сейчас всё моё внимание принадлежит Роберту, от которого я жду подробных объяснений: что за хрень здесь вообще происходит?

***

– Я тебя слушаю, – строго произношу я, когда отец закрывает за собой дверь кабинета.

– Присядь, – ровным голосом просит он, вытаскивая из кармана золотой портсигар.

Быстро закуривая сигарету, я продолжаю стоять на месте, терпеливо наблюдая, как он обрезает запечатанный кончик сигары, поджигает её и, наполняя рот дымом, не спеша смакует его вкус.

– Я ждал тебя ещё несколько недель назад, – наконец начинает он, оглядывая меня безразличным взглядом.

– Я был занят решением гораздо более важных дел, не терпящих отсрочки, – невозмутимо отвечаю, на сей раз желая начать наш разговор вовсе не с работы.