В ритме страха

Она взяла Алексея за руку и потянула в гостиную. Усадив на диван, опустилась рядом.

Девушка двигалась плавно, и Алексей ловил себя на мысли, что она будто бы всегда находилась здесь, в его доме, в его гостиной. Будто отражение пламени в камине — такая же огненная и настоящая. Он молчал и смотрел на девушку. Та прятала взгляд, снова вытирала слезинки, скопившиеся в уголках глаз.

— Ну, теперь, после всего, что между нами было, рассказывай, — проговорила она, наконец, и нервно засмеялась. Подобрала под себя ноги, устраиваясь поудобнее.

Алексей не понял:

— О чем?

— Почему я не в твоем вкусе? Ты припомнил мне наш недавний разговор, теперь моя очередь. Я не в твоем вкусе — почему?

Алексей почувствовал, как растет внутри неловкость, ладони вспотели, хотелось вытереть их о джинсы. Но это означало выдать собственное волнение, поэтому он сдерживался. Попробовал отмахнуться:

— Да тут и говорить не о чем. Вот есть люди, которым нравится гороховый суп, а кому-то борщ. И то, и то неплохо само по себе, но… дело вкуса решает все.

Он приподнялся, чтобы пересесть на соседнее кресло, но Анна вовремя схватила его за руку и удержала на месте. По тому, как она прищурилась, Алексей понял — он выдал себя с головой. Вздохнул и отвел взгляд. Положив здоровую руку ладонью вниз на подлокотник, рассеянно забарабанил пальцами по мягкой обивке.

— Интересная аллегория, — девушка хмыкнула. — А кто в этой классификации я? Гороховый суп или борщ?

Алексей вспылил:

— Да причем здесь вообще это?! Мне просто нравятся немного другие женщины… Более мирные, что ли.

Нервное напряжение окончательно растаяло и теперь Анна провоцировала его.

— Просто у тебя никогда не было фээсбэшницы, тебе на самом деле не с чем сравнивать. А мы знаешь какие!..

— Какие? — Долин перевел на нее взгляд.

— Ловкие. Сильные. И страстные. Где ты еще встретишь умную женщину с хорошей спортивной подготовкой и острым пониманием скоротечности бытия?! — Она лукаво улыбалась, будто продолжая играть с мужчиной, по-кошачьи дразня.

Алексей не понимал, куда она клонит, поэтому фыркнул:

— С чего женщины вообще решили, что мужикам нужно вот это «на мне как на вулкане»? — Он поднял раскрытую ладонь и принялся загибать пальцы: — Банально. Неинтересно. Утомительно. Бездушно. И физиологически неоправданно.

— А физиологически-то неоправданно почему?

— Да потому что любая физиология в здоровых отношениях должна подкрепляться не количеством фрикций, а эмоциональной близостью, которая основывается на взаимном чувстве. Его поэты любовью зовут.

Он почувствовал себя старым и занудным.

Анна изогнула бровь и даже рот приоткрыла от удивления.

— А-а, так вы, оказывается, динозавр… — протянула она с ехидцей в голосе. — Исчезающий вид мужчин, верящих в большое и светлое чувство… А я вам вот что скажу: нет ее, этой вашей любви. А если и рождается нечто подобное, то ее очень быстро убивают пошлость, быт, усталость и взаимные обиды. Потому что нет двух одинаковых людей. Нет, понимаете? Есть более-менее близкое воспитание и общий социальный базис. Есть некие культурные ориентиры, позволяющие вам со спутницей что-то обсуждать и как-то обустраивать свой быт. Но в целом мы все очень, очень разные. И точки соприкосновения, которые, кажется, есть в период влюбленности и конфетно-букетной аномалии, исчезают, стоит перевести отношения в долгосрочную перспективу.

Алексей слушал ее, видел, с какой горячностью она делится важным и сокровенным, начиная складывать фрагменты случайно брошенных фраз в единую картину и понимая причину недавней истерики. Стало еще более неловко — он был бестактен, не подумав бросил два одинаково тяжких предположения — неблагополучный собственный брак или брак родителей. Теперь Долин решил зайти с более, как ему казалось, безопасной темы:

— Скажите, Анна, а ваши родители как долго были в браке?

Анна настороженно выпрямилась. Пальцы переплелись в замок, и от ногтей на коже другой руки образовались красноватые лунки-полумесяцы.

— Какое это имеет отношение?

Долин уловил, что голос ее дрогнул — понял, куда двигаться дальше. Проговорил тихо:

— Самое прямое. Отношения между родителями, по сути, — единственный пример долгосрочных отношений, которые мы можем наблюдать воочию, непосредственно участвуя в их развитии. То есть разница между «одна подруга рассказывает, что у нее идеальные отношения с мужем, и он носит ей тапочки и кофе в постель» и непосредственно, своими собственными глазами наблюдать, как эти тапочки и кофе носятся в постель изо дня в день, в болезни и в радости, до самой последней черты. И человек, который говорит, что любви нет, но есть некий комплекс «точек соприкосновения», скорее всего, таких отношений не наблюдал. А возглас «нет любви», в этом контексте, зачастую выдают человека, который пережил развод родителей.

— Глупости! — Анна отвернулась. — Ты не топ-менеджер, а просто психоаналитик какой-то… липовый.

— Между тем, ты не ответила на вопрос.